Но ей никто не позволил. Мужчина только сильнее вжал Зоряну в стену, придавив собой. Навалился на нее огромным весом, вышибая остатки дыхания в легких, размазывая по стене, по ощущениям. Усмехнувшись так, что это больше на оскал черепа было похоже, он вдруг сжал в кулаке ворот рубашки Зоряны и с силой рванул так, что пуговицы посыпались на пол. Ухватил ее подбородок, стиснув до боли, преднамеренно, однозначно.
— В этот раз не убежишь, сучка, — впервые заговорив жестким и грубым голосом, хмыкнул он. Второй рукой с силой вывернул ее запястье… Все-таки пистолет был, но она не удержала, от резкой боли, пронзившей пальцы, выронила оружие на пол.
А этот человек, точно удовлетворенный содеянным, навис над ней всем собою. И в его глазах Зоряна очень четко читала все ужасающие намерения и собственный приговор…
— Захар… — он не сразу и понял, что не почудилось.
Дернулся, пробрался вперед. Наклонился ниже к Михаилу, которого они как раз пытались разместить на разложенном заднем сиденье внедорожника его двоюродного брата.
— А ну пропусти, — попросил одного из тех парней, что тоже в поисках участвовал. Забрался в салон. Всмотрелся. Точно! Проводник хмурился, кривился от боли, и пытался открыть глаза.
— Захар! — прохрипел Мишка снова негромко, и ощущалось, что говорить ему сложно.
— Тут я, тут, Миха, не напрягайся. Давай тебя до села довезем, там уже расскажешь, как угораздило…
— Захар! — перебив, в третий раз позвал его проводник, и даже присесть попытался, щурясь и всматриваясь в его лицо.
В груди заворочалось, отозвалось гулким эхом прикорнувшее в последние дни безумие. Завибрировало вокруг, как предгрозовой тяжестью на головы суетящихся у машины людей падая. Собака заскулила, отскочив от Захара назад…
— Не до села. Потом, мля! Это по тебя, по твою душу пришел… Тот, второй, помнишь, что жену твою искали… — Мишка закашлялся, ухватившись за грудь. Ребро треснуло?
А у Захара, как кипятком по спине от его слов, сплетается с тем, что Сармат только сказал, и само в голове понимание вспыхивает!
Беда! Угроза его бесценной лэле!
Пульс грохотать в голове начинает, отсчитывая секунды. А все вокруг притихли, словно ощутив всколыхнувшуюся внутри Захара ярость и гнев. Безумие…
— Я с ними утром в лесу столкнулся. Вот уж случай, блин. А может, и спецом меня выловили… — тяжело дыша, продолжал объяснять проводник. И видно было, что важно ему договорить, рассказать! Сам понимает, как опасно. — Они поняли, что узнал. Сцепился. В меня этот гад выстрелил, зацепило… Упал, когда отпрыгнуть пытался, покатился… Но они по твою душу пришли, точно говорю тебе, не хотели, чтоб я предупредил…
— Я понял, Миша. Спасибо, — голос рокотом по горлу прокатился, люди вокруг почти присели, подались в стороны, зная, что его в таком состоянии лучше не цеплять. — Сами его довезете? — посмотрел на брата Мишки тяжело. — Сразу в больницу. Ничего серьезного, но пусть голову глянут и ребра зафиксировать нужно.
— Справимся, Захар, — тут же отозвался парень. — Поезжай! Может, позвонить, чтобы еще из села к тебе мужики подтянулись? Если они Мишку пристрелить готовы были… Точно же ничего доброго на уме… — не то чтоб уверенно, но все же предложил, отводя взгляд, не выдерживая внимание мольфара.
— Я сам, — отрезал Захар, понимая, что глаза уже затягивает кровавой пеленой одержимости. Страх за лэлю гонит кровь по телу, корежа, спазмируя мышцы. — Там уже Артем поехал, — сослался на полицию, понимая, что пора уходить, иначе окончательно контроль утратит.
Ему надо было домой добраться срочно! Развернулся, буквально помчавшись к своей машине.
— Хорошо. Но если что, набирай, Захар, приедем! — уже ему в спину крикнул парень.
Захар только руку поднял, дав понять, что услышал. Бросил ружье на сиденье и, заведя авто, стартанул с места, резко развернувшись на проселочной дороге. Одной рукой руль вывернул, другой набирал Артема, чтоб новости сообщить и узнать ситуацию. Друг уже должен был до его дома добраться.
Но никто на его вызов не ответил. Ни в первый раз, ни во второй, когда звонил жене, ни в третий — вновь Артему…
Липкий ужас подбирался ближе из недр собственной сущности, потому что слишком хорошо Захар знал, на что способен Корниенко… В голове вспыхнула ненависть к себе за то, что когда-то проявил человечность, как ему казалось, не добив эту мразь, оставив на суд командования части решение…
— Ну, давай же, Сармат! Возьми трубку, мать твою! — ругнулся Захар, вновь набирая друга и разгоняя авто до такой скорости, что только сумасшедший рискнул бы развить на дороге в лесу между деревьями.