Ритуалы первого и второго градусов Адопционных лож отличались от ритуалов мужских лож и были в значительной степени основаны на легендах о Царе Соломоне, Царице Савской и Змее Эдемского сада, причем, последний воплощал гордыню. Но третий градус был во многом схож с третьим градусом мужских лож. Жена Калиостро, теперь носившая имя Серафина, тоже была посвящена в египетское масонство и провозглашена Великой Мастерицей. Немаловажно также, что высокие вступительные взносы при посвящении в новый устав служили одним из источников благосостояния его основателей и поддерживали их роскошный стиль жизни.
В XVIII – XIX веках влияние Франции на культуру всех европейских стран было весьма велико, например, французский язык использовался в качестве международного в культурной, дипломатической и деловой сферах и вообще служил общим языком для множества европейских народов. Хотя масонство и пришло на Европейский континент с Британских островов, со временем оно во многом утратило свой английский характер, и европейцы придали ему свой собственный особый облик, зачастую навеянный галльскими мотивами. Наполнив английский масонский Цех многочисленными философскими, эзотерическими и рыцарскими смыслами, европейские масоны наперегонки бросились на поиски все более глубоких тайн, раскрыть которые, по их мнению, можно было только путем продвижения все дальше по пути масонских таинств.
Интерес к магии, алхимии и разнообразным мистическим искусствам также был крайне высок, поэтому и настало в Европе время таких людей, как Калиостро. Он обнаружил здесь плодородную почву и принялся возделывать ее, а поскольку и он, и его жена постепенно наращивали популярность, уже скоро буквально каждый на всем пути был рад принять их у себя как дорогих гостей. В середине 70-х годов медицина все еще оставалась довольно примитивной наукой: многие обогащались за счет «тайных» формул снадобий, кровопускание было главной лечебной процедурой, и из-за него за год умирали тысячи людей, которые в иных обстоятельствах вполне могли выжить. С точки зрения некоторых авторов, Калиостро был всего лишь рядовым торговцем «змеиным маслом», который был совсем не против набить себе карманы, да еще так, чтобы окружающие считали его чуть ли не святым.
Авантюрист Месмер разработал приблизительно в то же время собственную теорию об астрологических связях, магнитных волнах и связанном с ними гипнотизме. Интересно, что магнитное излучение все еще считается многими благотворным, что питает широко распространившуюся индустрию соответствующих товаров. Сам же Месмер был достаточно умен, чтобы тихо удалиться на покой, собрав для этого достаточно средств.
Калиостро же, практиковавший гипнотическое искусство Месмера, сочетал его с торговлей «целебными травами и настоями», включая «эликсир продления жизни», правда, позднее он признал, что в своей разноплановой деятельности не брезговал подлогом и подтасовкой. Но принимая во внимание суеверия и доверчивость, свойственные эпохе в целом, его аудитория всегда была рада и готова принять от него что угодно, только бы он сам им это посоветовал. В XVIII веке действительно хватало знахарей и шарлатанов, действовавших на медицинской ниве, однако справедливости ради нужно отметить, что и в XIX, и в ХХ веках в них тоже никогда не испытывали недостатка.
В начале 1779 г. он покинул Страсбург и совершил турне по Восточной Европе, начав в марте или апреле с княжества Курляндского, пребывавшего под прусским протекторатом. Ему был оказан там хороший прием, и остановка там продлилась несколько месяцев, но затем обстоятельства, окружавшие его деятельность, вынудили его уехать оттуда, и осенью того же года он прибыл в Санкт-Петербург. Петербургский период резко оборвался в апреле 1780 г., и он бежал в Варшаву, причем, обстоятельства бегства описываются по-разному, но всегда нелестно для него.
Пребывание в Варшаве прошло по тому же сценарию, который разыгрывался и в других городах: он повсюду явно обманывал публику, но популярность его практически совершенно не спадала. Однако в Варшаве внезапно раскрылся один наиболее масштабный его обман при «изготовлении золота», и ему пришлось поспешно покинуть город вечером 26 июня 1780 г. По непроверенным источникам, будучи в России, он успел заехать еще и в Москву.
Как обычно, вовсю пользуясь ранее полученными рекомендательными письмами, он получал радушный прием в масонских и аристократических кругах в любом городе, куда только ни забрасывала его судьба. Кое-кто шушукался по углам о его не самой лучшей репутации, его порицали за «преувеличения» в рассказах, за «постановочные» сеансы «мистических искусств», но при этом ему все равно удавалось многих убедить в своей искренности и даже уговорить участвовать в своих предприятиях, хотя бы временно. Будь то в России, Франции или еще где-то, он тщательно выстраивал свой образ просвещенного мистика, оборачивая любые противоречия в своей репутации себе на пользу.