В какие бы рассуждения мы ни пускались, пытаясь понять, как изобретательный и деятельный авантюрист Бальзамо стал графом Калиостро, — увы, мы будем иметь дело с догадками, подтвердить которые может только сама История. А она гласит, что в те времена рыцари удачи, подвизавшиеся на поприще алхимии, обычно приторговывали «побочным продуктом» — универсальными бальзамами, исцелявшими от всех болезней и сулившими вечную молодость. Тем, кто верил в чудодейственную силу своих настоек, иногда удавалось создавать действенные лекарства. Например, шевалье де Бори[15], ставшего неплохим фармацевтом, в свое время даже отпустили из тюрьмы, дабы он своими зельями исцелил герцога д’Эстре. Алхимик Бетгер не сумел раскрыть тайну получения золота, зато открыл секрет изготовления прочного фарфора, названного мейсенским — по названию города, где основали мануфактуру по его изготовлению. Правителю Саксонии Августу открытие Бетгера принесло едва ли не бóльшую выгоду, чем если бы алхимик сумел получить в своих пробирках золото.
Какими познаниями в юности обладал Джузеппе Бальзамо, неизвестно, но в науке «навешивания лапши» он явно преуспел, о чем свидетельствует история с ювелиром Марано. Впрочем, в обмане легковерного ювелира сыграли свою роль не только изобретательность и превосходные актерские способности будущего магистра. Палермо, являвшийся во времена господства мавров[16] столицей богатейшего эмирата, сверкал позолотой роскошных дворцов в мавританском стиле, поражал взоры кружевной резьбой из кедрового дерева и полнился ароматами Востока, напоминая о богатствах сарацинских владык. Не важно, что здания строили норманны, что плодородные почвы давно засадили виноградниками и хлопком, а в каменистых гротах устроили часовни в честь католических святых — каждый житель Палермо в глубине души надеялся обнаружить сокровища, закопанные в спешке сарацинами, бежавшими под натиском рыцарей Роберта Гвискара. Поэтому к поиску кладов в Палермо относились с особой серьезностью. Любуясь роскошным дворцом Ла Дзиза[17], Джузеппе, как и все, хотел найти клад, чтобы соорудить себе такое же ослепительное жилище и ходить по его залам в одежде, расшитой драгоценными камнями. Но одни только мечтали о сокровищах, а юный Бальзамо решил мечту осуществить. Создав себе — благодаря изобретательности и легкой руке — репутацию знатока магии, он без труда убедил состоятельного ювелира Марано, известного своей страстью к поиску сокровищ, в том, что из одной очень древней рукописи он узнал, где зарыт клад, в котором помимо золотых монет и драгоценностей имеется дивной работы золотой петушок с рубиновыми глазами и усыпанными бриллиантами перьями. Клад, разумеется, спрятали сарацины, поэтому его охраняют злые джинны, и тем, кто захочет клад добыть, надо от этих джиннов защититься… и откупиться. Удивленный ювелир спросил, отчего Джузеппе сам не достанет этот клад, на что тот многозначительно покачал головой и ответил, что явившиеся к нему во сне духи не велели ему прикасаться к сокровищам. От такого ответа Марано зауважал юного чародея и сказал, что готов пуститься на поиски клада и понести необходимые для этого расходы. Для защиты от джиннов Джузеппе лично изготовил специальные амулеты, а от Марано потребовал 60 унций золота (более 100 золотых ливров) — для джиннов…
В назначенный вечер Марано, захватив с собой лопату, большую холщовую сумку и кошелек с золотом, чтобы умилостивить злых духов, отправился в условленное место к отрогам Монте-Пеллегрино, где его уже ожидал Джузеппе. Облаченный в черный балахон, юный чародей стоял возле курившегося костерка, от которого исходил приятный можжевеловый запах, и проделывал руками энергичные пассы. Завидев Марано, он очертил у входа в пещеру круг и велел положить туда золото. Затем, пробормотав то ли молитву, то ли заклинание, он приказал ювелиру войти в грот и, сделав двадцать (а может, и более) шагов, начать копать. Марано копал, а Джузеппе отвлекал внимание злобных духов. Но то ли заклинания не подействовали, то ли Марано ошибся при подсчете шагов, но как только ювелир вошел под своды грота, на него тотчас набросилась орава черных рогатых джиннов. Толком ювелир их, конечно, не разглядел, но кто же это еще мог быть? Демоны так отколошматили несчастного, что он потерял сознание. Когда же он очнулся и с трудом выполз из пещеры, то не нашел ни демонов, ни Бальзамо, ни золота. Поняв, что его провели, ювелир отправился в дом к ушлому юнцу, но там ему сообщили, что Джузеппе уехал в Мессину навестить дядюшку. Ни о каком золоте, разумеется, речь не шла. Обманутый и оскорбленный ювелир поклялся отомстить пройдохе и клятву свою сдержал: в свое время Марано изрядно подмочит репутацию магистра Калиостро.
15
Бори Жозеф Франсуа, шевалье де (7—1695?) — шарлатан, еретик, визионер, целитель. По одной версии, скончался в замке Сант-Анджело в Риме, по другой — предстал перед судом инквизиции, отрекся от своих заблуждений и был отправлен в ссылку, где и умер.