Выбрать главу

Если предположить, что Калиостро (один или в сопровождении загадочного Альтотаса) все же совершил поездку в страны, расположенные на африканском побережье Средиземноморья, на что он жил все это время? Видимо, зарабатывал теми же талантами, что и в Палермо — много фантазии, немного умения и чуть-чуть мошенничества. Говорят, Альтотас научил его старому фокусу, как придать конопле мягкость и блеск шелка; возможно, подобно Сен-Жермену, он изобрел способ окраски шелковых тканей, о которых грезили все тогдашние модницы. Выполнение всех прескрипций Бальзамо занимало очень много времени — дабы алхимик имел возможность скрыться от гнева обманутого покупателя. Современники утверждали, что магистр разговаривал на той смеси итальянского и французского языков, которая была в ходу на африканском побережье, часто перемежал речь цитатами, считавшимися арабскими, и не утруждал себя переводом. Знал ли Калиостро арабский, как полагают его почитатели? Вряд ли, если верить путешественнику по Востоку профессору Норбергу. Рассказывают, что профессор, наслышанный о магистре, владеющем секретами древнеегипетских жрецов, будучи проездом в Митаве (или все же в Страсбурге?), долго слушал Калиостро, а потом обратился к нему с вопросом на арабском, но ответа не получил. Пожав плечами, профессор заметил, что не готов поверить, что сей господин с невнятной речью посетил святилища, куда обычно не водят путешественников. Почитатели же магистра решили, что Калиостро специально ввел профессора в заблуждение, так как проверку полагал для себя унизительной.

В 1766 году, после двух или трех лет странствий (заморских или по югу Италии), Бальзамо высадился на Мальте (один или вместе с Альтотасом), где, по одной из версий, его принял сам гроссмейстер, португалец Пинто да Фонсека[20], известный своим увлечением алхимией. В одной из башен гроссмейстерского дворца Пинто оборудовал и оснастил лабораторию, куда допустил Бальзамо. Что могло побудить знатного дворянина, обладателя высокой и почетной должности, принять под свою опеку безвестного сицилийца? Тесные отношения Калиостро с орденом некоторые объясняют тем, что на протяжении веков многие члены семьи Бальзамо становились мальтийцами, так что имя новоприбывшего звучало для них не чуждо. Но если, как утверждала Папская курия, предками Калиостро со стороны отца были евреи, значит, среди них не могло быть мальтийцев, ибо для вступления в орден следовало доказать, что в роду на протяжении двухсот лет не было ни магометан, ни евреев… Однако в любом случае фамилия Бальзамо рыцарям, защищавшим крест, была известна, ибо, как пишет Д. Вентура, среди дворянства Италии насчитывалось по крайней мере шесть семейств Бальзамо, и три из них обосновались на юге страны5.

Возможно, конечно, что, как пишет Мак-Колман6, Джузеппе, прибыв самостоятельно на Мальту, поступил в прислужники к рыцарям-мальтийцам и усердием и любознательностью сумел привлечь к себе внимание гроссмейстера, поселившего пытливого юношу рядом с собственной лабораторией и направившего его на путь познания арканов высшей мудрости. Разнообразные склянки, колбы и воронки, тигли и змеевики, перегонные кубы и алхимические печи с поддувалами, невиданная доселе газовая горелка… глаза Джузеппе разбегались, ему хотелось попробовать все смешать, нагреть, растереть и получить, наконец, вожделенное золото. Но Пинто наверняка остудил пыл неофита. В лаборатории гроссмейстера Бальзамо узнал, что, имея дело с несовершенной материей, алхимик возвращает ей совершенство, превращая, например, свинец или ртуть в золото или вылечивая заболевший алмаз. Однако золото является лишь побочным продуктом трансмутации. Основная задача алхимика заключается в постижении Высшего знания, в восстановлении изначальной гармонии между природой и человеком и высвобождении частички божественного света, заключенного в душе каждого. Для этого необходимы определенные условия, иначе говоря, особого рода обряды и ритуалы. Приступая к поискам духовного золота, символом коего является философский камень, алхимику следует очиститься духовно, надолго отказавшись от радостей плоти и избавившись от суетных влияний повседневной жизни. Таинственное алхимическое действо, именуемое Великим деланием, может осуществляться неделями и месяцами.

вернуться

20

Мануэль Пинто да Фонсека (1681–1773) вступил в орден в ранней юности; в 1741 году стал гроссмейстером.