— Пани Кепинска! — воскликнул князь Понинский и упал на колени.
— Это труднее сделать, чем наболтать пузырек, которого я вам не дам! — сказал Калиостро, выходя из беседки…
В начале июля приступили к варке золота. Все операции производил собственноручно Мощинский. Калиостро только отдавал распоряжения. Но проследить все процедуры золотоварения, как их описывает Мощинский, нет возможности. Он сам считался опытным химиком, но химия конца XVIII века и химия современная — вещи несравнимые. Иной раз даже трудно понять, о каком веществе и о какой операции говорит Мощинский.
Процесс начался с того, что Калиостро велел Мощинскому отвесить фунт ртути. Это вещество с его удивительными свойствами всегда привлекало алхимиков и казалось им каким-то посредническим и переходным звеном между жидкостями и металлами. Алхимики упорно считали ртуть первоисточником, из которого наверняка получится золото, лишь бы только (за малым дело!) найти средства и способы его превращения. Искатели золота подвергали ртуть всевозможной химической обработке. Но платили же они, несчастные, за эту возню с ядовитой металлической жижей! Едва ли хоть один из них не растерял преждевременно зубы и волосы и не впал в характерное худосочие, вызванное ртутным отравлением.
Итак, взяли фунт ртути, но предварительно ее надо было очистить, освободить от воды и в этой воде отыскать и выделить некую «сущность» или «вторую материю». Что это такое, Мощинский не объясняет, но указывает, что выделил это загадочное вещество и даже с точностью указывает, сколько именно — шестнадцать гранов. Потом, по указанию Калиостро, Мощинский изготовил свинцовый экстракт. Вооружившись этими материалами, саму операцию провели следующим образом. В сосуд положили выделенную из ртути «сущность», на нее вылили часть ртути, прибавили тридцать капель свинцового экстракта и все это тщательно размешали. После этого Калиостро вынул какие-то порошки — светлый и красный, их было немного, с десяток гранов, — вероятно, те самые таинственные бродила, которые обладали силой превращения ртути в благородные металлы. Затем сделали болтушку из гипса и горячей воды и залили ею всю смесь. Смесь поставили сначала на горячие угли, чтобы она высохла, и, наконец, водрузили сосуд в горячий песок, где он грелся с полчаса. Когда сосуд сняли с песка и разломали, то внутри него, в массе гипса, оказался слиток серебра весом около фунта.
Мощинский, естественно, настаивал на том, что Калиостро подсунул это серебро в смесь…
Как бы там ни было, но поляки с их капризами, алчными желаниями и подозрительностью изрядно надоели Калиостро, и он покинул Варшаву. Но слава, становясь все громче, бежала впереди него.
Вечная жизнь Джузеппе Бальзамо, графа Калиостро
Королевская встреча
Сентябрь 1780 года выдался в Страсбурге теплым. По залитым солнцем улицам устремлялись к Кельскому мосту толпы народа. А на мосту и на набережных царило необычайное оживление. Окрестные кабачки и ресторанчики предоставляли всем желающим свои стулья, но за большую плату. На лицах присутствующих читалось крайнее любопытство и возбуждение.
Собравшиеся, сбиваясь в тесные кучки, что-то горячо обсуждали. Из обрывков разговоров становилось ясно, что кого-то ждут в крайнем нетерпении. Этот кто-то должен был въехать в город именно через Кельский мост.
— Тут, господа, скрыта большая тайна, — вещал важный господин, одетый во все черное. — Но нет ни малейшего сомнения в том, что он делает людям столько добра, сколько давно никто не делал. Приходится признавать в нем просто доброго гения…
— Да кто же он таков? — послышались сразу несколько голосов.
Важный господин пожал плечами:
— Этого никто не знает. Говорят, у него бывают видения… Говорят, он совершает чудеса… Говорят, он беседует с ангелами…
— Беседует с ангелами! — воскликнул скептически настроенный старец с длинной седой бородой. — Да сколько же ему лет?
— Хм… Сколько лет! Да, может быть, столько, сколько нашему прародителю Адаму… Или графу Сен-Жермену, — с усмешкой отвечал говоривший. — Какой смысл спрашивать о его годах? Разве для таких необыкновенных людей, благодетелей всего человечества, существуют метрические записи? У подобных личностей возраст отсутствует… Или, если вам угодно, им столько лет, на сколько они хотят выглядеть.
— А я слышал, — вмешался в разговор коренастый малый, по виду подмастерье, — что графу Калиостро более трех тысяч лет! Да, господа. Хотя на вид ему никак не более тридцати шести…