— Какая? Та, которую вы оставили, или та, что ждет вас?
— Нет, моя родная семья: моя мать Мария-Терезия, брат Иосиф, сестра Каролина.
Напомним читателю, что Мария-Антуанетта (1755–1793) была дочерью австрийского императора.
— Ваши несчастья не коснутся их, — ответил Калиостро.
— Значит, они коснутся только меня?
— Вас и вашей новой семьи.
— И вы можете объяснить мне, что это за несчастья?
— Могу.
— У короля три сына.
— Да.
— Герцог Беррийский, граф Прованский и граф д'Артуа.
— Совершенно верно.
— Какая судьба ждет эти трех принцев?
— Все трое будут править королевством.
— Значит, у меня не будет детей?
— Будут.
— В таком случае не будет сыновей?
— У вас будет два сына.
— Значит, мне суждено оплакать их смерть?
— Одного вы будете оплакивать, потому что он умрет, а второго — потому что он останется жив.
— Будет ли мой супруг любить меня?
— Будет.
— Сильно?
— Слишком сильно.
— Так какие же несчастья могут угрожать мне, если у меня будет любовь моего супруга и поддержка моей семьи?
— Их окажется недостаточно.
— Но разве не останется со мной любовь и поддержка народа?
— Любовь и поддержка народа!.. Это океан во время штиля. А доводилось ли вам, ваше высочество, видеть океан в бурю? Бог не защитит тех, кого сам осудил.
— Уж не хотите ли вы сказать, сударь, что я не стану королевой?
— Нет, ваше высочество, напротив. Но лучше бы, если бы небу было угодно, чтобы вы не стали ею.
Дофина склонила голову и задумалась. Затем вновь начала спрашивать:
— Как умрет мой супруг?
— Лишившись головы.
— Как умрет граф Прованский?
— Лишившись ног.
— Как умрет граф д'Артуа?
— Лишившись двора.
— А я?
Калиостро далеко не сразу решился ответить на этот прямой вопрос. Дофине пришлось и просить его и угрожать.
Тогда Калиостро взял графин, все так же стоявший в золотой чаше, отнес его в самое темное место у задней стенки беседки, где из искусно обтесанных обломков скал был сложен грот. Затем, взяв дофину за руку, подвел ее к мрачному входу в грот.
— Вы готовы? — задал он вопрос дофине.
— Да.
— Тогда на колени, ваше высочество, на колени! Вам будет легче молить Бога, чтобы он избавил вас от ужасной развязки, которая предстанет перед вашими очами.
Дофина машинально подчинилась и встала на колени. Калиостро дотронулся жезлом до хрустального шара, в котором явно возникло какое-то темное, страшное изображение. Дофина попыталась встать, покачнулась, упала, испустила душераздирающий крик о помощи и потеряла сознание.
На ее крик тут же сбежались гости и придворные. Калиостро исчез.
Такова легенда. О судьбе же несчастной Марии-Антуанетты написано много, как и об историческом пути Франции, зашагавшей к Республике после того, как страну посетил Калиостро.
О бедной Лоренце…
В своих предсказаниях Калиостро не раз прибегал к помощи Лоренцы. Существует предположение, что ему удалось развить ее уже имеющиеся способности к ясновидению путем погружения в гипнотический транс. Надо сказать, что сеансы ясновидения не нравились Лоренце, ввергая ее просто в ужас. И она не раз пыталась бежать от Калиостро, но неизменно возвращалась, и, возможно, не без сильнейшего гипнотического воздействия со стороны кудесника.
Одна из легенд повествует о визите к Калиостро герцога Ришелье и графини Дюбарри, видных фигур на исторической сцене Франции второй половины XVIII века. Ситуация складывалась так, что королевской фаворитке Дюбарри в ее интригах упорно противостоял министр Шуазель, имевший большое влияние на короля, и ловкой красавице очень хотелось отыскать способ справиться с неуступчивым вельможей. Она повсюду искала на него компромат, но осторожный Шуазель умело заметал следы. Оставалось последнее средство — обратиться за помощью к магии.
— Мы больны Шуазелем, — прямо заявила графиня, появившись в сопровождении герцога Ришелье в особняке на улице Сен-Клад.
— И очень хотели бы излечиться от этой хвори? — любезно спросил Калиостро. — Нет ничего проще. Все дело в том, чтобы обнаружить предательство господина де Шуазеля. Что для этого нужно? Сущий пустяк. Конфиденциальное письмо. Например, от изменницы, госпожи де Граммон…
— Пять лет пытаюсь я добыть его, — вскричала госпожа Дюбарри, — издержала на это сто тысяч ливров за один год, и все напрасно.
— А все потому, что не обратились ко мне, сударыня, — ответил Калиостро. — Так я отдам вам его даром.