Ее взгляд стал жестче.
– Ты пытаешься сказать, что все ошибаются. Но мы с тобой разные, Фредрик Бейер. Если я облажаюсь, я за это и отвечаю.
Кафа сжала руку в кулак.
– Знаешь, чем сейчас занимается Андреас? Он находится на склоне за виллой, осматривает погреб. Чертов погреб с картошкой. Я топталась здесь целыми днями, и мне даже в голову не пришло, что здесь может быть погреб! Твою мать, Фредрик. Если хочешь помочь, помоги мне с этим делом.
В окно постучали. Снаружи стоял Андреас в резиновых сапогах поверх костюмных брюк.
Погреб находился на восточной стороне виллы, на склоне, выходившем на бухту Лангвик. Ржавые лопаты, грабли и ломы опирались на влажные земляные стены. Здесь стояли старые газонокосилки, почвенная фреза и старые детские велосипеды. Но Андреас показал им другое – сундук из гофрированного алюминия. В такие сундуки солдаты складывают свои вещи перед тем, как их отправляют на заграничные операции.
Сверху лежала разобранная AG3. Старая автоматическая винтовка Вооруженных сил. Пахло смазкой и жиром. Под белой тряпкой они нашли военную форму и рюкзак со свитерами, нижним бельем и зимним камуфляжем. Две картонные коробки с патронами. Одна из них с патронами для AG3, а во второй – пули меньшего калибра.
Кафа опустилась на колени перед сундуком и подняла рваный фотоальбом. Он оказался пуст. Но сзади к нему была приклеена пластиковая папка, такая, в которую обычно кладут негативы.
– Свадьба Эгона и Сюзанны. Фото AO, – прочитала она вслух.
– Молодожены, да. Похоже, перед церковью.
– Наверное, сундук принадлежал сыну, – сказал Андреас. – Аксель Тране, тот, кто погиб на службе в Вооруженных силах. Мог он служить в Хемверне[7]?
Фредрик сконцентрировал внимание на последнем предмете в сундуке. Грубый бесцветный холщовый мешок. Он имел своеобразный запах, как будто химикалии смешаны с консервированной едой. Фредрик аккуратно развязал полусгнившие концы веревки, которой мешок был перевязан сверху. Опустил крышку сундука и разложил на ней содержимое.
Вязаные вещи, лежавшие сверху, были дырявые и размером не больше, чем на ребенка. Деревянная лошадка с выщербинами. Фотография. Зернистая и пожелтевшая, с изображением девочки за потертым письменным столом. Один из уголков фото был оторван. В руках девочка держала потрепанного плюшевого медведя. У нее было плоское, широкое и милое лицо, темно-русые волосы заплетены в тугую косу. Выражение ее лица было серьезным и торжественным.
Фредрик перевернул фотографию. На обороте был едва различимый водяной знак фирмы.
– Калипсо, – прочла Кафа. – Это та фотография, которая висела в холле.
Глава 21
“Wham bam, thank you Sam. Pizza that’s making you moan”.[8]
Фредрик рассматривал футболку, которую всучил ему владелец, очевидно, по имени Сэм. Под текстом красовался рисунок, изображающий матку, с фаллопиевыми трубами и всем остальным, такого типа, как используют в школе, чтобы объяснять разницу между мужчиной и женщиной. Но яйцеклетка, которая вот-вот должна оплодотвориться, заменена пиццей, а у сперматозоида вместо головы оливка.
– Оливка – это типа наша фишка, – пояснил Сэм. – Возьмите себе. У нас на складе еще тысяча двести штук. Получили хороший deal[9], – ухмыльнулся он и провел пальцами по золотистым курчавым волосам.
У Сэма зазвонил телефон, и он, извиняясь, пожал плечами.
Прилавок был покрыт тонким слоем муки, и Фредрик заметил, как Сэм смотрел на него, когда он доставал водительские права из кармана и, постучав ими по поверхности стола, принялся сметать муку в кучку. Как будто кокаин. Но только вместо того, чтобы втянуть собранное в нос, Фредрик положил права и взял щепотку большим и указательным пальцами. Затем осторожно посыпал ею на глаза мужчины на крупнозернистой фотографии.
Теперь этот парень лежит в холодильной камере Института судебной медицины с пустыми глазницами. А почти год назад оба его глаза были целы. И он превысил скорость на двенадцать километров. Иногда такие факты не значат ничего больше, чем значат. И это лишь деталь.
В этом расследовании почти не было никаких деталей. Но аукционный каталог вывел следователей на фирму, и по счетам было видно, что владелец, вероятно, живет во Фрогнере. Фирма владела «БМВ», и водитель был похож на Микаэля Морениуса. Морениус любил пиццу, и когда его убили, в его кошельке было сорок четыре кроны.
Сорок четыре кроны – это приблизительно та сдача, которую дают, когда заказываешь большую пиццу с сыром и ветчиной и колу на дом. Фредрик это знал. Ведь он много лет был холостяком.