Ожидала, что он запомнит каждую чёртову вещь, каждый маленький подарок, который она когда-либо ему дарила. Говорила ему, что в коробке был одеколон, а он разве не помнит одеколон? Её первый подарок на Рождество, семь лет назад? Он сказал ей, что да, он помнит одеколон, но он вообще не помнил этот грёбаный одеколон. Зато принесла ему столько еды, что хватило бы на целую чёртову неделю.
Ему было интересно, как долго она планирует отсутствовать в этот раз, но он не стал её спрашивать. У неё была привычка: если ты просил её о чём-то, она заставляла тебя потом за это платить. Самая простая вещь.
Например, часы. Просто попросить у неё часы. То, что она заставляла его делать до того, как дала ему эти чёртовы часы. То, что она заставляла его делать даже после того, как он получил часы. Он научился больше не просить её ни о чём. Просто молчал большую часть времени. Делал всё, что она хотела. Всё, что она хотела. Он знал, что она может подмешать ему в еду, когда ей вздумается, и должен был есть всё, что она ему принесёт, иначе умрет от голода. Знал, что может лишить его сознания на несколько дней, если захочет, а потом делать с ним всё, что захочет, когда он будет без сознания. Как она сделала это с… с иглами. Даже сейчас он дрожал при одной мысли об иглах. Очнулся от того, что в него вонзились все эти иглы. Самая сильная боль, которую он когда-либо знал в своей жизни, дюжина игл, он… он видел иглы и чуть не потерял сознание, только увидев их. Она сказала ему, что иглы — это наказание. В ту ночь она снова накачала его наркотиками. Был период, когда он находился под действием наркотиков чаще, чем в сознании. Когда он пришёл в себя на следующий день, она вынула все иглы. Сказала ему, что через некоторое время все заживёт, а когда ему станет лучше, она ждёт от него новых выступлений. Это слово она использовала часто.
«Выступление.» Как будто он всё ещё музыкант, играющий для её развлечения, выступающий так, как выступал той ночью давным-давно, танцуя с ней, когда играла другая группа, вплотную к ней, гладкое белое платье, обнажённая плоть сверху, прижатая к ней, очень прижатая, боль от игл в его члене.
Он услышал, как поворачивается замок на внутренней двери. Он никогда не слышал замка на внешней двери, дерево было слишком толстым, он слышал только внутренний замок, а потом дверь открылась, как открывалась и сейчас, и она стояла там с собачьим поводком в одной руке и улыбалась.
«Добрый вечер», — сказала она.
«Привет», — сказал он.
Собака смотрела на него. Его начинало трясти каждый раз, когда он видел собаку. Однажды она сказала ему, что если он снова будет плохо себя вести, если он сделает что-то, что вызовет её недовольство, она накачает его наркотиками, а потом позволит собаке сделать с ним что-нибудь, пока он будет без сознания. Она не сказала, что именно сделает собака. Он… он всё время вспоминал иглы. Он подумал, что она может заставить собаку укусить его, пока он будет без сознания. Пусть собака причинит ему боль, а потом он очнётся и обнаружит, что его погрызли… разгрызли на куски или что-то в этом роде. Собака пугала его. Но она пугала его больше, чем собака.
«Скучаешь по мне?», — спросила она.
Он не ответил.
«Я вижу, ты ещё не доел», — сказала она.
«Еды было очень много.»
«Да, но я знала, что меня не будет всю ночь. Поэтому я оставила тебе достаточно еды. Ты бы предпочёл меньше?»
«Нет, нет, просто…»
«Тогда почему ты не съел то, что я тебе оставила?»
«Я съем всё сейчас, если хочешь.»
«Да, думаю, мне бы это понравилось. Я бы хотела, чтобы ты съел всю свою еду. Я прилагаю все усилия, чтобы ты был сыт…»
«Если бы ты отпустила меня, тебе не пришлось бы больше меня кормить.»
«Нет», — сказала она, — «я тебя не отпущу.»
«Зачем я тебе здесь нужен?»
«Мне нравится, что ты здесь. Ешь свою еду. Ты сказал, что съешь всю свою еду.»
Он подошёл к дивану, сел и стал ковыряться в еде на подносе. Он не был голоден, он уже достаточно поел. Но она наблюдала за ним.
«Хочешь узнать, почему я так часто езжу в город?», — спросила она.
Он настороженно наблюдал за ней. Слишком часто она расставляла ему ловушки, и он потом жалел об этом.
«Хочешь узнать?», — снова спросила она.
«Если ты хочешь рассказать мне», — осторожно сказал он и ткнул вилкой в еду.
«Чтобы защитить тебя», — сказала она.
«В смысле защитить меня?»