— Почему?
— Не берусь утверждать это априори, но диапазоны мысленных излучений человека и панспермита могут не перекрываться полностью, в таком случае передачи всегда будут сопровождаться шемом…
— Спасибо, понял.
Координациооный совет заседал в одной из военных палаток лагеря, достаточно теплой и просторной. Среди присутствующих находился и адмирал Киллер, олицетворявший собой силы безопасности лагеря и службу сохранения секретности исследований, хотя на полигон и были допущены ученые из многих стран.
После того памятного раза, когда панспермит Тихоня-Равана «заговорил» с людьми, Алиссон и Кемпер уже дважды совершали восхождения на живые горы суперзавров, в том числе, и на Стрелка-Индру, и оба раза воспринимали их мысленные — ксенологи предложили термин — пси-передачи, хотя понять в них ничего не смогли. Контакты были больше эмоциональными, чувственными, чем информационными, что породило в среде ученых массу дискуссий, считать ли панспермитов разумными существами, пусть и негуманоидного типа, или же «умными» животными, предрасположенными к приручению или дрессировке. Споры шли и вокруг сути термина «разум», в результате которых оппоненты нередко обвинялись в отсутствии такового.
Алиссон в спорах не участвовал, но имел свою точку зрения, основанную на идее Кеннета, который продолжал возиться со скелетом древнего суперзавра.
Идея состояла в том, что скелет выполнял несколько функций, среди которых опорная и двигательная были не главными, главной же была роль хранилища мозга! Не костного мозга, а подобного тому, который у человека помещался в позвоночнике и в голове.
— То есть ты хочешь сказать, что панспермиты обладают колоссальными запасами нервного вещества, — сказал ошарашенный Алиссон, будучи в гостях у Кеннета. — И в то же время этот «длинный» мозг не является носителем интеллекта.
— Абсолютно справедливо. Этот мозг нужен панспермитам для иных дел, кои нам еще предстоит выяснить.
— А Тимоти считает, что старый дракон сдох, а труп его усох и фоссилизировался (фоссилизирование — переход в ископаемое состояние с сохранением структуры).
— Тиммери мыслит стереотипами, как и большинство стариков, но мы-то с тобой помоложе…
— …доктор Алиссон? — услышал Норман и очнулся.
— Что, простите?
К нему обращался коротышка Хойл. Физик выглядел усталым и помятым, но в глазах его блестел живой, острый ум и проницательность.
— Нам до сих пор неизвестен источник энергии панспермитов, — терпеливо повторил Хойл. — От термоядерного реактора они избавились, если судить по прекращению гамма— и рентгеновского излучений, но что вырастили взамен — загадка. Я считаю, кварковый реактор, однако нужны замеры волнового фона.
— Не обязательно кварковый, — возразил коллега Хойла физик из России Романецкий. — Судя по тонким полевым эффектам, которые регистрирует наша аппаратура, панспермиты используют вакуумный резонанс.
— Для того, чтобы источником энергии служил вакуум-резонанс, им необходимо сбрасывать либо адронные струи, либо тепловое излучение в сопрвождении нейтринных потоков, чего не наблюдается.
— Ошибаетесь, коллега, у панспермитов уже отмечено несоблюдение гомойотермии (гомойотермия — поддержание постоянной температуры тела), температура многих участков тела резко отличается от соседних. Это не доказательство?
Ученые заспорили, но разгореться спору не дал Киллер:
— Господа, успокойтесь, здесь не место для дискуссий. Доктор Хойл, что вы хотели сказать доктору Алиссону?
— Во-первых, два моих прибора перестали выдавать информацию, а во-вторых, неплохо бы установить еще с полсотни датчиков, на телах панспермитов.
— Доктор, вы и так покрыли суперзавров слоем своих датчиков, зачем вам столько?
Хойл замялся, пытаясь сформулировать ответ так, чтобы его понял неспециалист, и Киллер не преминул заметить:
— Вы, ученые, явно неспособны объяснить коллегам содержание гипотезы, ради которой затевается исследование. Убеждаюсь в этом еще раз. Док, — адмирал хмуро взглянул на Алиссона, — у вас появляется еще одна задача: приручить драконов.
Последовала секунда полной тишины, затем раздался шум: заскрипели стулья, ученые и организаторы заговорили, кое-кто засмеялся. Алиссон боковым зрением поймал жест Кемпера, покрутившего пальцем у виска.
— Как вы себе это представляете?
— А это уж ваши заботы! Вас тут сорок человек, придумаете что-нибудь.
Выигрыш при этом настолько велик, что мы заплатим вам любую сумму.
«Мы» — это военные, понял Алиссон. Подумал: для них это действительно находка колоссального значения. Во-первых, открывается перспектива решения многих инженерных задач и применение физических открытий в военных областях, во-вторых, панспермиты, по сути, уникальные эффекторы, способные для достижения своей цели изменять самих себя. К тому же, вполне вероятно, что они обладают свободой выбора материала.
— Попробуем, — услышал палеонтолог свой голос, не отвечая на изумленный взгляд Кемпера. — Хотя добиться того, чтобы драконы слушались нас in euxtenso (полностью), вряд ли возможно.
Киллер кивнул, оставаясь недовольным и хмурым.
— Теперь поговорим об оставленных ими яйцах. Что если мы заберем их в Форт-Брагг? Лаборатории там мощные. Доктор Тиммери, вы уже выяснили? — адмирал не договорил, в палатку вбежал дежурный офицер:
— Драконы ползут сюда!
Все повскакивали с мест, бросились гурьбой из палатки. В лагере трижды взвыла сирена, поднывшая приличную панику. От городка исследователей до «пастбища» суперзавров было всего двенадцать километров, а звери могли передвигаться со скоростью до шестидесяти километров в час. Четверть часа — они в лагере.
Алиссон выскочил вслед за физиком Хойлом, и, еще не увидев за палатками ничего, услышал далекий вибрирующий вопль — это кричал Тихоня.
В стороне транспортной базы взревели двигатели вездеходов, раздались команды охране и призывы забираться в машины. Один за другим в низкое серое небо взлетели вертолеты наблюдения и охранения.
— Что будем делать? — возникший сзади Кемпер хлопнул друга по спине.
— Тревожно мне что-то.
— Мне тоже, — признался Алиссон, застегивая теплую меховую куртку. — Может быть, драконы зовут нас? Я имею ввиду — не только криком, но и в мысленном диапазоне? Отсюда и тревога.
— Пошли навстречу, выясним. Только наденем «силзы», без них я чувствую себя голым.
Спустя несколько минут, предупредив гражданское начальство в лице Тиммери и военное в лице Киллера, друзья рысили к приближающимся панспермитам, которые с грохотом и гулом вспахивали каменистую почву пустыни. Их следы — четыре громадные рваные борозды — были заметны даже из космоса, со спутников.
Встретились всего в трех километрах от опустошенного лагеря. Суперзавры остановились первыми, подождали, пока люди подойдут ближе, и вдруг, как по команде, вытянули шеи и положили головы на землю перед людьми, словно предлагая обойтись без «скалолазания».
— Никак они нам кланяются! — раздался в наушниках веселый голос ошеломленного Кемпера. Зря я материл Киллера, драконов-то и приручать не надо, они уже кем-то выдрессированы.
Алиссон был потрясен не меньше летчика и ответил не сразу, по привычке анализируя событие со всех точек зрения.
— Видимо, драконы раньше нас преодолели коммуникативный барьер… и понимают нас больше, чем мы их.
— В таком случае, они умнее, чем думают твои яйцеголовые коллеги.
— Что ж, продолжим диалог.
Они приблизились к страшной морде Тихони, снисходительно разглядывающего их передним щелевидным глазом — боковые глаза-радары зверя были закрыты, — и остановились, озадаченно разглядывая новую деталь на носу — центральном рыле панспермита, — три ветвистых, сверкающих золотом рога.
— Этого вчера не было, — хмыкнул Кемпер. — Вырастили за ночь. — Он чуть отошел, чтобы взглянуть на второго дракона. — У Стрелка то же самое.