- З-зачем это? - Он ошалело повертел головой, не до конца осознавая, отчего его взяли на мушку и почему так недружелюбно смотрят. Подушки, на которых он почивал, сразу сделались неудобными, и он вскочил с места, но - на ватных ногах ведь и устоять сложно - тотчас повалился назад.
- Пли! - ожесточенно скомандовал Моррис. Джулию пробрал холод. Ей хватило бы отваги выцарапать ему глаза, будь они без свидетелей, но в том, чтобы бросаться на него, когда через секунду грянут выстрелы, не было никакого смысла.
Прокатился по залу и затих грохот оружейного залпа, Люси заткнула уши и зажмурилась. Моррис язвительно ухмылялся. А грек, на чьем лице застыло выражение ужаса, упал на бок, как неисправная механическая кукла. Изо рта хлынула кровь.
- Да как вы могли! Подонки, звери! - вскричала Джулия, и цепь наручников натянулась так, что Люси чуть не оторвало руку. - Он ведь ничего вам не сделал!
- Но-но-но! - прикрикнул на нее Дезастро. Он не обладал ни отзывчивым сердцем, ни сострадательной душой, целился метко и предпочитал действовать согласно своему произволению. Твердолобый истукан, идол алчных рабов, павших до скотского состояния! Джулия готова была растерзать его в отместку за смерть Актеона, несмотря на то, что Моррис уже навел на нее пистолет. Люси задело «протуберанцем», одним из горячих лучей, какие во множестве теперь вырывались из напряженного тела бунтарки, и она поспешно отвернулась. Достигли эти лучи и Морриса, и тот, вместо того чтобы выстрелить в грудь, попал по раскалившейся цепи, разъединив соперниц и тем самым подвергнувшись риску изжариться даже быстрее, чем свиная туша на вертеле. Ибо Джулия не преминула воспользоваться своей свободой. Вместе с идущим от нее жаром ощущалось и нечто другое, нечто чуждое всему его существу.
«А может, отпустить ее? - неожиданно для себя самого подумал он. - И зачем я приказал убить этого человека?!»
Эта мысль возникла у него лишь на секунду, но этой секунды вполне хватило, чтобы он по-настоящему испугался.
- Фррр! - потряс головой Моррис. - Отстань! Эй, кто-нибудь, отцепите от меня эту мерзкую девчонку! - завопил он, потому как Джулия с несвойственной ей яростью впилась ногтями ему в шею. Однако застрелившие Актеона наемники даже не шелохнулись. Они рядком стояли возле стены, поглядывая то друг на дружку, то на свои легковоспламеняющиеся латексные костюмы, и было ясно, что никто из них не отважится вступить в схватку с «горящей» мстительницей. И до того они были ошеломлены, что об автоматах своих запамятовали совершенно.
- Клеопатра-а-а! - нечеловечески взвыл Дезастро, и почти в тот же миг чьи-то ловкие руки подняли пылающую Джулию в воздух, пронесли к дверям на виду у всей честной компании и заботливо опустили на пол. Карие глаза встретились с перламутрово-голубыми; и в одних отразились ужас и омерзение, а в других тревожная радость. Радость, омраченная смущеньем и укорами совести.
- Ты?! - голосом, осипшим от избытка чувств, проговорила Венто. Она еще при первой встрече уверилась в том, что Клеопатра сильна и вполне может совладать с любым, кто посягнет на жизнь ее друзей. Но не на гнилую же душонку Морриса Дезастро! - Так ты с ним заодно, да? С этим негодяем! Ах! - не выдержала Джулия, чей огненный ореол вдруг задрожал, заметался, точно прибиваемый крупными каплями дождя, и растаял, к облегчению Люси и злорадству «крестного отца». Людей своих он нетерпеливым жестом отослал прочь, вызвав из катакомб двух тюремщиков.
- Уберите с глаз долой, - вяло распорядился он, указав на итальянку. - Истомила меня совсем.
Джулию связали без малейшего сопротивления с ее стороны - так она была подавлена, так потрясена! Не сводя с африканки безумного, убийственного взгляда, она проследовала к выходу и уже из-за спин стражников заметила, что внимание той принадлежит одному только Моррису и что взор ее преисполнен истомы, а кошачья грация, с какой ластится она к своему хозяину, - грация роковой обольстительницы.
- Ты не сестра мне больше! Я презираю тебя! - по-итальянски прокричала Джулия, делая отчаянные попытки вырваться. - Слышишь, ты такая же, как все: продажная, низкая и беспринципная!
Лишь на мгновение заволокло пеленой глаза кенийки, лишь на мгновенье дрогнули пухлые губы, после чего она вновь обратила лицо к Моррису, и тот, слащаво улыбаясь, обнял ее тяжелой, властительною рукой.
Когда девушку увели, Люси кое-как поднялась на ноги и, не помышляя ни о чем, кроме как о сладкой жизни с миллионами долларов под боком, обратилась к разомлевшему от ласк боссу:
- Гляжу, вы обзавелись пассией.
- Она очень мила и, к тому же, совершенно не понимает по-гречески, - с довольной ухмылкой отозвался Дезастро. - Пора бы и тебе кого-нибудь подцепить.
- Ну, теперь, когда мы почти избавились от девчонки, околдовать Кристиана для меня пара пустяков. Не пойму только, почему вы не всадили в нее пулю?
- С пулей всегда успеется. Тем более ты ведь хотела, чтоб ее сперва помучили, как следует. А я придумал кое-что и пооригинальней: она послужит наживкой для более крупной рыбы.
- Рыбы? - переспросила Люси.
- Ну да. Мы за твоим мистером в черном плаще уж и так, и эдак гоняемся, а изловить не можем. Коль, ты заявляешь, эта полоумная девица - объект его вожделений, заманить его в мои владения и сцапать не составит нам большого труда. Так что околдовывай-ка ты лучше кого-нибудь другого...
- Но он не знает дороги! Или, по-вашему, его приведет на остров волшебный клубок?! А вас-то он и в глаза никогда не видел!
- Перестань, я прекрасно осведомлен о его перемещениях. И вспоминается мне, одним пасмурным днем ты зачем-то притащила его на Авго...
Люси оторопела.
- Да-да, не прикидывайся глупенькой. У моих розовых кустов есть глаза, а стены слышат не хуже капельмейстера. Меня, признаться, подкупает твоя наивность. Как и твое жертвенное заступничество. Учти, ласточка, теперь я не выпущу тебя из гнезда, - сказал он, приближаясь к Люси и беря ее за локоть. Другой рукой он по-прежнему обнимал Клеопатру. - Уйдем отсюда. Зловонное место, да к тому же эти неэстетичные дыры на стенах. Вон ведь как копии мои изрешетили!
- Копии? - промямлила та.
- А ты полагала, я стал бы вешать оригиналы! Подайте три фраппе в мой кабинет! - распорядился он, неспешно покинув комнату Витражей в обнимку с африканкой и Люси.
***
Франческо сладко потягивался и - «ням-ням-ням» - уминал не менее сладкие кренделя на блюдечке с голубой каемочкой, когда ему в лицо вдруг брызнул яркий солнечный свет, и блюдечко вместе с содержимым растаяло, как снег весенней порой.
- Вставай, мой рыцарь! Джулия пропала! - над самым ухом прокричала Джейн.
- А? Что? - спросонок отозвался тот.
- Джулия, говорю, сгинула!