Кристиан изысканно испросил разрешения похитить Джулию на некоторое время, увел ее в укромное местечко и сообщил, что тема для ее нового исследования в академической лаборатории найдена.
- Пси-явления?! - с подозрением переспросила та. - Но это ведь очень сложно! Полупроводники на основе природных полимеров - еще куда ни шло, но телепортация и прочие сомнительные процессы...
- Здоровый пессимизм, бесспорно, важен, однако проект действительно перспективный. В нем задействованы лучшие умы Академии, и за финансированием дело не станет.
- Полагаете, у меня ум как у Эйнштейна?!
- Я полагаю, - мягко и с расстановкой произнес Кристиан, - мы на пороге знаменательного открытия, и курсовая работа по данной теме может значительно способствовать повышению твоего уровня.
- А также расширению кругозора и покорению недоступных вершин, - усмехнувшись, завершила Венто. - Хорошо, я согласна. Только предупреждаю сразу: вас сильно разочаруют мои умственные способности.
Лишь хорошенько перегнувшись через перила, Джейн и Франческо могли наблюдать за их жестикуляцией и выражениями лиц.
- О чем, интересно, они секретничают? - не скрывая досады, гадал Росси. - Могли бы уж и нас в свои тайны посвятить.
- А если они просто хотят побыть вдвоем, - предположила Джейн. - Вот как мы с тобой. Мы ведь тоже нередко уединяемся.
- Ну, с нами-то всё понятно, - отмахнулся Франческо. - Или... Ты что, хочешь сказать, они... Пффф! - Он был столь ошеломлен, что более доходчиво передать своё удивление никак не мог. - Им это не на пользу! Нет, подумай только, что сделает Деви!
- Поплюет через плечо, умоет руки да улизнет в какую-нибудь щелку, - спокойно сказала Джейн. - Или ты директора нашего не знаешь?
- Да это ведь почти служебный роман! За такое в кутузку сажают! Отлучают от церкви! Устраивают публичную порку!
- Не городи чушь! - перебила та. - Хоть бы здесь воздержался от пустой болтовни! А речь, между прочим, идет о весьма глубоком чувстве. Джулия поведала мне, что отныне имеет честь приходиться синьору Кимура сестрою, правда, не в прямом смысле. Они, как бы так выразиться, заключили договор.
Было видно, что Франческо уловил суть. Его левый глаз перестал дергаться, морщина на переносице разгладилась. Он с облегчением облокотился на балконное ограждение и самоуверенно заявил:
- Кимура не продержится, зуб даю. Снаружи, может, он и ледовит, как Северный океан, но внутри него бурлит лава.
- О, великий сердцеведец! - насмешливо воскликнула Джейн.
- А ты глянь-ка, глянь, чем они занимаются! Последи за его руками!
Ухоженные руки Кристиана чинно покоились на перилах горбатого мостика, из уст его текла размеренная речь, а осанка и манеры внушали уважение, причем не только Джулии, которая слушала его с раскрытым ртом, но также и детям-беженцам. Вначале они толпились поодаль, но потом набрались храбрости и приступили к самому ручью.
Мало кто постиг бы, что удовольствие для себя названные брат и сестра находят в беседе сугубо научной и что страстные излияния, какие тешат обыкновенно слух влюбленных, ни ему, ни ей радости не доставляют. Из русла научных истин разговор их постепенно перелился в русло высоких материй, и Джулия не могла не заметить, что на всём в саду, за исключением проточной воды, лежит отпечаток вырождения и некоего уродства. Даже небо, восхищавшее раньше слепящею синевой, сделалось серым и неприглядным.
- Тогда почему бы нам не прогуляться вдоль моря? - предложил Кимура, который непременно добавил бы, что, хотя небеса и не вызывают у него восторга, их лучезарность с лихвою восполняют глаза милой его собеседницы. Однако ради спокойствия обоих предпочел скрыть сии слова за долгим, выразительным взглядом.
Предчувствие говорило ему, что нескоро теперь доведется им здесь побывать, а потому запечатлеть напоследок в памяти морской пейзаж он почитал за великое счастье. Смутная надежда всколыхнулась в нем, когда по узкой лесной тропке, ведущей к пляжу, скользнул тонкий лучик света. Но, запрокинув голову, он осознал, что принял желаемое за действительное и что солнце выглянет из-за туч не раньше, чем будет сконструирован спасительный прибор. Однако он покривил бы душой, если б сказал, что небесное светило ему дороже солнца, шагающего рядом.
На берегу, как он и предвидел, было столь же сумрачно и неприютно, как и в саду. Мутные, болотно-зеленые волны со взвесью водорослей атаковали отмель и вползали на песок под вой шквального ветра, клонящего долу колосистую траву в дюнах и немилосердно раскачивающего прибрежные сосны.
Джулия поежилась, жалостливо и с мольбою взглянув на учителя, который с поразительной понятливостью пожертвовал ей свой плащ, как когда-то на плоскогорье. Однако своенравная «богиня» жертву принимать отказалась, настояв на том, чтобы левая половина плаща досталась ему. Во время «Пелопоннесской войны» при подобном дележе она, вероятно, прибегла бы к помощи портняжных ножниц или чего-нибудь еще в том же роде. Но теперь, когда «Архидамов», «Сицилийский» и «Декелейский» периоды в их вражде были пройдены практически без потерь, Джулия могла прильнуть к его плечу с осознанием защищенности, какой доселе не ощущала.
- Ну вот, что я говорил?! - завозился в кустах Франческо, который вытащил Джейн из уютной пока еще пагоды исключительно оттого, что его взяла охота последить за своим научным руководителем. - Разложение нравов налицо!
- Холодно здесь, пойдем назад! - обиженно потребовала та. - Что тебе до них?!
Росси вспетушился, смерив ее надменным взглядом.
- Неужели ты можешь равнодушно смотреть, как эти двое афишируют свои чувства?! У тех, кто поскромнее, такие вещи держатся в строжайшем секрете, тогда как иные не стыдятся выставлять их напоказ! - напыщенно высказался он.
- Подлинную любовь в узде не удержишь, - возразила Джейн. - А я, между прочим, мерзну. Вставай сию же секунду, иначе я за себя не ручаюсь!
- Погоди! - насторожился тот. - Где они? Я их не вижу!
- Что, испарились? - язвительно поинтересовалась англичанка.
- Минуту назад были на пляже, а сейчас... Не слизало ли их какой-нибудь злокозненной волной?! - заволновался он, едва ли не слившись с кустарником в единое целое. И если бы Джейн была расположена шутить в его духе, то сказала бы, что кустарник его поглотил. Вместо этого версия со злокозненными волнами была названа абсурдной, а сам Франческо - в сердцах - дубиной стоеросовой, после чего над головами «филёров» внезапно прозвучал властный баритон Кристиана, который выглядел весьма зловеще и, как им показалось, недружелюбно. Джулия стояла поодаль и давилась со смеху.
- Чем заняты, господа хорошие? - поинтересовался человек-в-черном.
- А мы тут, это, лисички собираем, - заюлил Франческо. - После дождя они, знаете, растут, как будто им гормон роста вкачали. Как ненормальные растут!
Тогда Кимура полюбопытствовал с недоступной своей высоты, сколько они насобирали, чтобы в ответ выслушать сбивчивую реплику итальянца о том, что они, вообще-то, за срезание грибов еще не брались, а в кустах задержались из-за жука, который рыл себе убежище в лесной подстилке. Но Кристиан, нисколько не смягчась, произнес фразу, которая моментально воскресила в душе Франческо все прежние его страхи и опасения, неразрывно связанные у него с учебными буднями в Академии Деви: