«Эх, Люси, Люси! - вздыхал он про себя, прикрываясь массивным справочником от въедливого взгляда Сатурниона Деви. - Как мне ответить на твое письмо? Признаться, что я сыт по горло этой двойной жизнью, рискованно. Хотя я и могу полагаться на твою преданность, нельзя списывать со счетов пронырливость твоих приятелей, вездесущих мафиози, над которыми стоит сам Моррис Дезастро. Глупые марионетки, убежденные в своей независимости, исполняют его волю, разъезжая по Мексике, Индии, Китаю и даже США. Тысячи и тысячи семей терпят бедствия, горюют о похищенных сыновьях и дочерях, а этот кукловод нагревает себе руки. И я увяз в том же болоте. Я, который стремится к непорочности! Который поклялся соблюсти свою честь!
Ты пишешь, что не по нутру тебе его рабовладельческий бизнес? О, Люси, моя искренняя подруга! Как бы я хотел вытащить тебя из этой смердящей ямы! Но прежде мне самому надо очиститься... Говоришь, у Морриса всегда найдутся преемники? И ты права: убить его - значит лишь освободить дорогу новому кандидату. И пока не истреблена эта шайка, пока в жилах изуверов теплится кровь, нам с тобою грозит опасность. Мне, который по одну сторону баррикад, и тебе, которая по другую». Казалось, еще немного - и Деви просверлит его насквозь. Ух, дотошный!
- Ни за что не поверю, будто вам, синьор Кимура, благоприятствует сия обстановка, - проскрипел он, подперев рукой щеку. - Коль уж взялись за энциклопедию, так отдайте авторам дань и читайте ее в тихом месте. А вообще, начитаетесь еще. Подите-ка сюда, - И директор со слащавой ухмылкой поманил его пальцем. Эта ухмылка не предвещала ничего хорошего.
- Известно ли вам, что в архиве опять побывали воры? - поинтересовался он у Кристиана, который, несмотря на волнение, держался молодцом и не побледнел даже на полтона. - Вернее, вор, - вполголоса продолжил Деви. - Примечательный, надо заметить, тип. К сейфам не притронулся и ничего не взял, кроме, разве что, дырявого пальто на вешалке. Сдается мне, он нарочно запалил свечу, чтобы сбить с толку того, кто войдет. Представляю его смятение, когда в архиве появился ваш покорный слуга. Если б свеча не спутала мне карты, ох, как бы я его отделал!
- О, да! Несомненно! - подыграл Кристиан. «Несомненно, этот старый, замшелый пень показал бы, на что годен». - И вы не позвали охрану? - участливо спросил он.
- Какая охрана, какая охрана?! - затараторил Деви, выпучив глаза, как разбуженный филин. - Он ведь улизнул у меня из-под носа! Я даже опомниться не успел!
- Прискорбно слышать, - покачал головой Кимура. - Плохи наши дела, если воры беспрепятственно проникают в самые охраняемые части здания. Надо принимать решительные меры.
- И менять тактику, - отозвался Деви. Внезапно проникшись к Кристиану отеческим чувством, он выдал такое, отчего менее сдержанный человек разразился бы хохотом: - Что если вам на время переселиться в архив и посторожить, а? Я лично берусь организовать лабораторию напротив. Что скажете?
Синьор-в-черном сохранял хладнокровный вид, хотя перспектива подкарауливать самого себя очень его забавляла.
- Ничего не имею против. Буду ждать дальнейших распоряжений, - сказал он и почтительно откланялся. Допрос, поначалу грозивший обернуться катастрофой, завершился в его пользу: отныне доступ к ноутбуку открыт для него круглосуточно, и проблема с передачей данных разрешилась как нельзя более успешно.
***
Клеопатра рассеянно теребила браслет на запястье, пока хранительница заваривала чай. Кенийка находила этот обряд вульгарным и, как все в ее племени, относилась к «китайской травке» с презрением. Эка невидаль, заграничные обычаи?! Ей бы птичку сейчас поймать да принести в жертву Энгаю [8]. Но только вот ни одной священной смоковницы она в саду не обнаружила, а вулкан Ол-Доиньо-Ленгаи теперь, судя по всему, где-то на краю земли.
- Попробуй, тебе понравится, - предложила японка.
Девушка-ночь поморщилась. Она привыкла пить молоко с кровью быка.
- Я друг, понимаешь? Я - друг, - с расстановкой сказала Аризу Кей. - Не нужно стесняться.
Но Клеопатра точно в рот воды набрала. Будет она еще любезничать со всякими узкоглазыми! В ней вдруг проснулась расовая неприязнь.
- Уж и не знаю, как с тобой быть, - сказала хранительница. - На контакт ты идти не хочешь, моими снадобьями брезгуешь. Упрямишься, словно малое дитя!
Она впервые оказалась не в своей тарелке и уже была готова сложить оружие, когда в беседку заглянула Джулия.
- Ах, вот ты какая, моя Клеопатра! - вскричала она и уселась верхом на бортике. Та вздернула брови: она мгновенно признала в итальянке родственную душу.
- М-м-м, - сказала Венто, дотронувшись до бисерных колец, вдетых в уши кенийки. - Красота!
- Великий Энгай! - воскликнула в свою очередь негритянка, заприметив у нее на шее диковинный камень бирюзового цвета. - Кто дал тебе этот амулет?!
- Его подарил мне двоюродный брат Федерико, но, если хочешь, возьми его себе. Он так подходит к морской глубине твоих глаз...
Испытав несказанное облегчение, хранительница сообщила, что у нее неотложное дело, взяла руки в ноги и, путаясь в полах кимоно, засеменила по направлению к медитативной площадке. Ей надо было срочно восстановить равновесие между инь и янь. Хрупкая экосистема сада пошатнулась, нити управления процессами поистерлись, а ведь всему виной ее расхлябанность. Нельзя принуждать к реабилитации гостя, если не реабилитировался сам.
С Клеопатрой не соскучишься - это было ясно, как день. В списке ее развлечений пунктов значилось немерено, и она сомневалась лишь в том, следует ли сперва научить Джулию их народному танцу или показать, как строится ёнканга [9].
- С танцем придется повременить, - деловито сказала она после раздумий. - Вдвоем исполняют лишь примитивные танцы, а для моего нужна целая деревня. Поэтому давай лучше наберем глины для постройки хижины. Я ведь здесь надолго. Если припустит дождь, где его переждать? Разве в том уродливом домишке, что за мостом?!
Джулия не стала ей перечить, хотя знала, что дождей в саду сроду не бывало, а возвращение африканки на родину уже предрешено.