– Вы чего-нибудь опасаетесь, Николай Николаевич?
– А вы нет? – Козловский поднял глаза на профессора. Их выражение было жестко и холодно. – Почему эту телеграмму сочли нужным прислать не только вам, но и мне, и мне даже раньше, чем вам?
– Эти люди, вероятно, проверены.
– Кем и как проверены?
– Зачем же им тогда разрешили приехать?
Козловский досадливо пожал плечами.
– Вы что-нибудь слышали о «железном занавесе», профессор? – ответил он. – Неужели вы не понимаете, что нельзя закрывать двери? Предоставьте гостей мне, и я о них позабочусь со всех точек зрения.
Он захватил с собой радиограмму и ушел. Куприянов видел, как он окликнул Черепанова и долго о чем-то говорил с ним.
Встретившись со Штерном, Куприянов рассказал ему все. Старый астроном отнесся очень серьезно к его сообщению.
– Николай Николаевич, конечно, прав. Мы часто забываем, что живем в капиталистическом окружении.
– Неужели можно дойти до такой низости, чтобы покуситься на звездолет и его экипаж? – печально сказал Куприянов.
– Вы помните, почему именно вас назначили начальником экспедиции? – вместо ответа спросил Штерн. – Вот то-то и оно! Мы думаем о здоровье наших гостей, а кое-кто, может быть, думает прямо о противоположном.
Куприянов сел к столу и подпер голову рукой.
– Дикая мысль! – сказал он.
– Дикая, Михаил Михайлович, очень дикая. Но, к сожалению… Что поделаешь? Когда-нибудь подобные мысли никому не будут приходить в голову.
– Мерзость! Они прилетели к нам, как к братьям, а мы…
– Положим не «мы», а «они». К чему так обобщать понятия? Да вы не волнуйтесь, Михаил Михайлович! Козловский сделает все, что нужно. Он человек деятельный и умный. Все будет в порядке.
– Я в этом нисколько не сомневаюсь. Меня огорчает самая возможность…
– Что поделаешь! – повторил Штерн.
В палатку заглянул Широков.
– В восемь часов вечера закрытое партийное собрание, – сказал он. – В палатке красного уголка. Повестка дня – бдительность в научной работе. Докладчик – товарищ Козловский.
Куприянов и Штерн молча переглянулись.
Два часа продолжался доклад секретаря обкома. Сто тридцать коммунистов полка и экспедиции с напряженным вниманием слушали его. Многим этот доклад открыл глаза на опасность, угрожающую космическому кораблю со стороны тех, кто опасался его пребывания на советской земле, готов был на все, лишь бы советские ученые не узнали технических тайн, которые привез он с собой на Землю. Люди поняли, какая ответственность перед наукой и человечеством легла на них.
Козловский закончил так:
– Я не сомневаюсь, что межзвездный полет, осуществленный прилетевшими к нам людьми (он подчеркнул это слово), был предпринят ими с единственной целью – расширить научный кругозор, обогатить сокровищницу знания, разрешить ряд вопросов, стоящих перед их наукой. А это доказывает, что наука на их планете сильна и что человечество этой планеты не боится трудностей. Грандиозное создание их техники, которое находится перед нашими глазами, достаточное доказательство этому. Я не верю, что такое исполинское предприятие, как межзвездный полет, может быть осуществлено в условиях вражды народов, в условиях классовой борьбы, в условиях капитализма. Я верю, что члены экипажа корабля не только такие же люди, как мы, но что они наши товарищи по мировоззрению. Для меня кажется очевидным, что на их планете нет вражды народов, нет классовой борьбы, нет капитализма. Может быть, это такая счастливая планета, обитатели которой никогда и не знали этих зол. Но тогда им не известно, что такое вражда, ненависть, диверсия. Сами себя они не защитят. Это дело нас с вами. В корабле, прилетевшем к нам, мы видим осуществление нашей собственной технической мечты, доказательство того, что эта мечта не утопия, не фантазия. Люди, прилетевшие к нам, опередили нас. Они уже достигли того, о чем мы пока только мечтаем. Их прилет сыграет огромную роль в деле звездоплавания у нас на Земле, поможет нам приблизить день, когда первый межпланетный рейс станет действительностью. В этом мы видим огромное значение прилета к нам космического корабля с другой планеты. Досужие измышления западноевропейских писак и их американских коллег, которые мы с вами ежедневно читаем в газетах, оставим на их совести. Дикая мысль использовать знания наших гостей для увеличения военной мощи чужда советскому человеку. Мы радуемся прилету этого корабля и приветствуем отважных звездоплавателей во имя науки, единой для всех населенных миров, для всех разумных существ во вселенной.
Сто тридцать человек дружными аплодисментами встретили эти слова. Собрание коммунистов лагеря закончилось в первом часу. Люди разошлись в твердой уверенности, что сумеют защитить звездолет от любого покушения на его безопасность.
Козловский не уехал в город, а остался ночевать в лагере. После собрания он долго стоял с Куприяновым и Лебедевым возле их палатки, откуда хорошо был виден космический корабль. Всем троим не хотелось спать.
Ночь уже давно вступила в свои права. Широко раскинулся над лагерем звездный купол, и низко над горизонтом висел широкий серп месяца. В его тусклом свете матово блестела поверхность шара. Ночной ветер дышал приятной прохладой после жаркого дня.
– Долго ли продержится такая хорошая погода? – задумчиво сказал Куприянов. – А что, если начнутся дожди?
– Это мало вероятно, – ответил Козловский. – В это время года у нас дожди редкость. Метеорологическая станция предсказывает, что хорошая погода продержится весь август.
– Можно подумать, что экипаж корабля намеренно выбрал именно это место для посадки, – сказал Лебедев.
– Может быть, они хорошо изучили нашу Землю? – сказал Козловский. – Может быть, давно знают о ней и наблюдают ее в свои телескопы?
– Ну что глупости говорить! – раздался голос Штерна, и сам астроном показался из палатки. – Как можно разглядеть такую маленькую планету на таком исполинском расстоянии? Это совершенно невозможно. Удачный выбор места просто случайность.