Вторую гранату Безликий выстрелил по обломкам хижины. И, устроившись поудобнее, приготовился стрелять в выживших, которые должны были появится на фоне огненного зарева.
Таковых оказалось немного. Лишь трое способных держаться на ногах головорезов выбрались из разбомбленной хижины. Каждый из них волочил за собой раненого. Тростниковые обломки их не придавили, но уже занялись пламенем от разлетающихся вокруг головней, так что карателям приходилось спешить.
Хотя могли и не суетиться. Едва они попали в оптический прицел Кальтера, их везение закончилось. Несколько выстрелов, и недобитые гранатой противники были добиты. А тех, кто выскакивал из пылающих хижин, и добивать не требовалось. Они катались по земле, но не успевали погасить охватившее их пламя. Потеряв сознание от боли, они догорали в скрюченных позах, не заставляя Безликого тратить на них пули.
Заслышав стрельбу, Сай, видимо, испугался, что напавший на деревню враг уже близко. И, бросив ведро, снова открыл ответный огонь. Разумеется, вслепую. Кальтер продолжал отсиживаться за камнями, пускай никто кроме Сая в него не стрелял. Он не суетился, боясь допустить ошибку. Противник, которого он ждал, не мог погибнуть от огня и осколков. Дабы не лишиться преимущества, Куприянов хотел увидеть его первым.
Выжидательная тактика сработала. Когда из горящего клуба вышел - да, именно вышел, а не выбежал, - последний объятый пламенем человек, не было сомнений, что это Гурон. Он ревел от боли, но не стал кататься по земле, как остальные. Действуя осмысленно, Гурон дошел до ближайшей бочки, забрался в нее - благо, та его вместила, - и погрузился в воду с головой. Где и остался сидеть, не выныривая, потому что это смягчало ему боль.
«Вот ты и попался!» - обрадовался Кальтер. И, прицелившись в бочку, нажал на спуск подствольника.
Однако Сай заметил шевеление и выпустил автоматную очередь. Пули защелкали по камням как раз, когда Безликий выстрелил. Отчего в последний миг его рука дрогнула, и он послал гранату неточно.
Недолет! Но все же взрыв расколол бочку, и Гурон в потоках воды вывалился из нее на землю.
Теперь Сай знал, куда ему стрелять, и решил не давать противнику высунуться. Пришлось Куприянову опять менять позицию, пока в него не полетели гранаты. А поскольку спрятаться в рыбацкой деревне от пуль было трудновато, поиск нового укрытия затянулся.
Обогнув две хижины, до которых еще не добрался огонь, Кальтер в итоге засел за печью, сложенной из камня и глины. Он приблизился к противникам, вот только видел лишь одного из них, и то смутно.
Прячущийся за штабелем бревен Сай все также постреливал по бывшему укрытию поджигателя. А вожак исчез! Кальтер глядел на обломки бочки, лужу воды и воронку от взрыва, но бессмертный куда-то запропастился, хотя кроме ожогов он наверняка был оглушен и посечен осколками.
- Вот зараза!
Если Гурон задаст стрекача, Безликому его не догнать, ведь громила моложе, выносливее, и ночные джунгли ему не страшны. С такими ожогами и ранами ему требовалось где-то отлежаться. И когда он восстановит здоровье, хищник и жертва в этой охоте поменяются местами.
Кальтеру не нравилось быть жертвой. Он уже прочувствовал на своей шкуре, каково оно, когда Гурон одерживает над тобой победу. Безликий не желал повторения пройденного и у него оставался один выход. Такой, что шел вразрез с его профессиональными привычками. Но сегодня был особенный день. И враг у Куприянова был особенный, вот он и решил поступиться своими принципами.
- Гуро-о-он! - стараясь перекричать треск пожара и вопли обожженных, воззвал к противнику Кальтер. - Ты слышишь меня, выродок? Это я, та самая крыса, которую ты намедни бил-бил, да не добил! Куда ты подевался?! Неужто струсил? А как насчет третьего раунда? Не бойся, сегодня я один, без Старика-с-Тростью и «серых» червей, клянусь!
Безликий обращался не к Саю, но первым на призыв откликнулся он. Пришлось вжаться в землю, чтобы не нарваться на его пули, так как печь оказалась плохой защитой. А вошедший в раж Сай орал и не жалел патроны, кроша очередями жженную глину.
Все складывалось довольно скверно. Кальтер хотел было дождаться, когда у стрелка опустеет магазин, и перебежать в ближайший сточный ров, но внезапно проблема устранилась сама собой.
Когда отгремела третья длинная очередь, до Куприянова долетел поток ругательств. Только звучали они не из уст Сая. Вслед за ругательствами бабахнул дробовик, но в печь не врезалось ни одной картечины. Это показалось странным. Правда, лишь до того момента, пока Безликий не высунулся из укрытия. И не увидел, что тело мертвого автоматчика повисло на бревнах, а рядом с ним возвышается черная фигура с дробовиком в руках.
- Я же сказал тебе: прекратить огонь! Что было неясно?! - прорычал Гурон, передернув затвор помпового ружья. После чего осмотрелся и, не заметив Кальтера, окликнул его: - Эй, крыса, ты здесь или мне послышалось?! Галаган! Давай, выходи, коли сам напросился на драку!
- Твои уши в порядке! Я здесь! - Безликий поднялся с земли. «Хеклер-кох» он держал наготове. Также, как враг - свое оружие.
Гурона можно было узнать лишь по голосу да по габаритам, поскольку в своем отряде он был единственным громилой. Что же насчет лица и всего остального... Одежды на нем почти не осталось. А те лохмотья, что уцелели, держались лишь потому что пригорели к коже. Обуглившись, она делала Гурона похожим на негра. Не поджарь его Безликий собственноручно, он мог бы и не опознать в отблесках пожара своего давнего врага.
- Честный поединок, говоришь? Третий раунд? - переспросил бессмертный, снаряжая подствольный магазин дробовика патронами из висящего на плече патронташа. Который он подобрал вместе с оружием уже после того, как искупался в бочке. - Что ж, можно и продолжить, раз ты сам ко мне явился. Реванш - дело святое.
- С оружием или без? - уточнил Куприянов.
- Я дважды проверял на крепость твои ребра, дважды был в шаге от победы, и оба раза мне не везло, - рассудил громила. - Плохая карма. Видимо, пора сменить тактику.
И он, вскинув дробовик, пальнул в Кальтера, стоящего примерно в двадцати шагах от него.
Однако Кальтер подозревал, что бессмертный отмочит нечто подобное. И метнулся обратно за печь, прежде чем его взяли на мушку.
Ружейный заряд ударил в жженную глину, только пробивная сила картечи была не такой, как у пуль. Гурон мог истратить весь свой боезапас, но так и не достать противника. Поэтому он ринулся в атаку, стреляя на ходу и не шибко боясь ответных выстрелов.
Куприянов выпустил наугад из-за укрытия короткую очередь. Увы, промахнулся. Враг ушел из сектора обстрела, похоже, собираясь обойти Кальтера с фланга.
Пригнувшись, Безликий, рванул прочь. Но не к сточному рву - если бессмертного не остановить, канава станет для Кальтера ловушкой. А затем могилой, если он не успеет из нее выбраться.
Пожар охватил уже пять домов, а всего их насчитывалось десятка полтора. В пространстве между ними чего только не было: сараюшки и навесы, загоны для скота и курятники, развешанные на починку сети и вяленая рыба, печи и коптильни, поленницы дров и ящики для улова, лебедки для лодок и многое другое. Туда и ринулся Кальтер после того, как раздразнил Гурона.
Их перестрелку следовало бы назвать дуэлью, так больше в ней никого участвовало. Вот только слишком уж благородно звучало слово «дуэль» в данном случае. Скорее, это была игра в кошки-мышки со стрельбой, где кошка и мышка то и дело менялись ролями.
В основном убегал, разумеется, Куприянов. А Гурон пер напролом, рыча от боли, когда его порой задевали автоматные пули. Каждая из них заставляла его действовать осторожнее, несмотря на его бессмертие.
Иногда Кальтер контратаковал и обходил врага со спины, желая застать врасплох. Но у громилы было завидное чутье. Еще до того, как Безликий ловил его в прицел, он скрывался из виду. А затем использовал тот же способ - прикидывал, откуда подкрадывается Безликий, и сам пытался напасть на него сзади.