* * *
— Ну, я уже стариком стал, бумагами трудно заниматься. Правда, у меня девушка есть, которая в обед пишет протоколы.
— Вы уже не рабочий, а начальник... Личного секретаря имеете...
— Нет, она не секретарь мой, она тоже член цехового совета бригадиров и сама бригадир в заготовительном отделении. Сосничева такая. Не знакомы?.. А мне писать некогда, хотя и председатель совета. У меня еще своя бригада в инструментальном.
— Федулов здесь, Федулов там?
— Вроде того... И еще Федулов во-о-н там! — смеется Николай Владимирович и показывает пальцем на потолок. — При Чернове, то бишь при Пряхине, еще Федулов...
Пряхин — директор завода, расточник Чернов — председатель совета бригадиров при директоре, Федулов — член этого совета. Потому и шутит: хочешь, считай, что при Пряхине состоит, а хочешь — при Чернове.
* * *
Вот такая пирамида!
В широком ее основании — сотни советов бригад, избираемых открытым голосованием. В середине — советы бригадиров при начальниках цехов, решение их приравнивается к распоряжению по цеху. На самом верху — совет бригадиров при директоре завода. Сюда входят председатели цеховых советов, Федулов например. И непривычные документы, что я в начале книги цитировал, не что иное, как решения общезаводского совета бригадиров, имеющие силу приказа. Помимо подписи Чернова есть на них и виза директора. Все подобные документы на Калужском турбинном начинаются словом «утверждаю». Сначала утверждал Прусс, теперь — Пряхин.
В указаниях и распоряжениях, адресованных руководителям подразделений и служб турбинного, вплоть до заместителей директора, выражена, естественно, не личная воля токаря-расточника Чернова. Это обдуманное коллективное решение.
Новая структура производственного управления, говорили мне в парткоме, заводском комитете профсоюза, вписалась в традиционную систему общественных связей коллектива. Не подменяя друг друга, эти формы взаимодействуют, втягивают в свой круг всех работающих на заводе.
Возник еще один канал коммуникации. От верстака до директорского стола и обратно информация перемещается со скоростью, прежде немыслимой. Бывало, рабочий шел к мастеру, тот обещал поговорить с начальником участка, тот в свою очередь... пока прорвешься к главным специалистам, заместителям директора, «самому»...
Путь от совета к совету прямей и короче. Федулов всегда найдет Чернова, Кузнецов — Федулова.
* * *
— Что же мы будем делать со вспомогательными службами? Нужно, видимо, выходить на директора...
Это Федулов не мне говорит, нас перебили, человек вклинился со своим вопросом («Извините, секундочку!»). Мне, освободившись, пояснил: «Вспомогательное производство, где механики и энергетики, заметно отстает; оплата там поменьше, людей не хватает».
— А мы от них зависим. Не сделают станок — на чем будем работать? Вот они ко мне и ходят, давай, говорят, двигай вопрос, ты у нас председатель совета бригадиров. Я и мозгую: надо опять на Пряхина выходить. Уже ходил к нему со вспомогателями, когда у них бригадирам доплачивали за руководство меньше, чем нам, производственникам. Я сказал директору, и он понял: неправильно это в корне. Вопрос теперь закрыт.
Любопытно, что к Пряхину он не сам по себе ходил — вот он я, Федулов, имею претензии по части справедливости, а «вышел на директора» от имени своего цехового совета бригадиров через совет заводской. Там уж и выступил. Любопытно и другое: сам-то Федулов не «вспомогатель», производственник основного профиля. Их болячки и прежде, при старых порядках, ему мешали, но никуда ведь не ходил тогда, не рассуждал по поводу своей от них зависимости («Не сделают станок — на чем будем работать?»). А ныне и ходит, и рассуждает.
— Прежде, если прижмет, куда пойдешь? Лишь в крайнем случае обращались к начальству. Мастер есть — пусть и думает, у него голова большая. А теперь ко мне в совет приходят с любым вопросом. От каждого участка у меня по представителю, одиннадцать человек в совете. Работы много, неприятностей тоже полно. Хоть соревнование возьмите. Все хотят первое место получить, премию и прочее. А у Федулова одно первое место. Где я два возьму? Иногда доходим до белого каления. Прежде, бывало, ничего подобного в уме не держал. Спокойная жизнь была. Но я уже привык. Бригады в голове крутятся, не представляю, как без них. Опять же и председательствую в совете... Почетно, да? Ой-ёй-ёй какая морока! Да еще по носу щелкнут, бывает: в прошлом месяце я лично предложил одну бригаду на первое место, а совет отклонил.