К счастью, я ошибся.
* * *
Северин, спрятав вглубь личное, водил меня по заводу, представлял директору и прочему начальству, сам присутствовал при беседах. Я еще подумал: странная роль для старшего мастера, к тому же наполовину отставного! Но мне предстояло убедиться, что здесь, на турбинном, многие привычные роли выглядят странно.
* * *
«Главному инженеру завода Максимову Ю. А. установить особый контроль за инструментом, идущим к станкам с программным управлением...» Подпись — Чернов.
«Начальнику цеха Дьяконову В. С. навести должный порядок в картах научной организации труда...» Подпись — Чернов.
«Обязать начальника производственного отдела Андронюка М. Н. разработать мероприятия по ликвидации случаев срыва сроков сдачи некомплектных заготовок...» Подпись — Чернов.
Вы спросите, что удивительного нахожу я в приказах директора? Отвечу: Чернов не директор. Директорствует на турбинном Валерий Владимирович Пряхин. В числе его замов Чернов тоже не числится. Тогда это протоколы парткома? Нет, не так. Чернов не секретарь парткома. Добавлю: и не председатель заводского комитета профсоюза. И не руководитель народного контроля.
«Поручить заведующему социологической лабораторией Нестерову И. Е. совместно с Казинским Б. Н. подготовить приказ по заводу с анализом...» Подпись — Чернов.
«Заместителю директора по кадрам Кузнецову Н. П. доложить о присвоении разрядов выпускникам ГПТУ...» Подпись — Чернов.
Может, он руководитель городской или министерской проверяющей комиссии? Начальник главка? Нет, он здесь же, на турбинном, работает. Так кто же он, черт побери, этот Чернов, указывающий главному инженеру, руководителям служб и цехов, даже самому заместителю директора по кадрам?
Вот именно. В том-то и вопрос.
* * *
«Чернов меня крепко поддержал, и теперь дела в личном плане выправляются».
«Огромный привет вам от Чернова и всех нас».
«Посылаю, как вы просили, бумагу о Чернове».
* * *
Выписка из копии трудовой книжки:
«Чернов Виктор Яковлевич, год рождения 1936, профессия — расточник. Дата заполнения трудовой книжки — 21 мая 1958 года... 1958 — служба в армии, ученик токаря Калужского турбинного завода, токарь-расточник третьего разряда, 1959 — расточник четвертого разряда, 1967 — расточник пятого разряда, 1978 — токарь-расточник шестого разряда.
Начальник отдела кадров В. Круглов».
* * *
У Чернова лицо широкое, скуластое. Большие руки. В плечах раздвинут, крепок, хотя и не вышел ростом. Цепкие глаза просверливают собеседника насквозь, иногда он их прищуривает, особенно в ожидании ответной фразы. Нос нависает над верхней губой.
Спрашивает:
— С чего начнем?
— С вас.
— Надо начать, наверное, со дня моего прихода на завод. Или со дня основания бригады?
— С чего хотите.
— Ладно. Я вам скажу, как в конце шестидесятых годов тогдашний директор Леонид Васильевич Прусс предложил нам идею, показавшуюся очень странной. Думали, долго не продержится это дело. Не понимали, как это мы будем деньги делить? Мы же все привыкли считать по корешкам нарядов, каждый себе. И вдруг — в «колхоз»! Как это? У меня высокая квалификация, а у пацана нет никакого опыта — и мы будем работать душа в душу? Не верилось. Я так Пруссу и сказал: не верится!..
* * *
— Ну, Чернов-то, допустим, поверил одним из первых. Чтобы ни убавить, ни прибавить, надо еще назвать Савранского. Самым первым был Савранский, а Чернов тогда у него в бригаде работал. По существу, у истоков этого дела стоял Савранский Александр Семенович. — Прусс делает рукой знак человеку, вошедшему в дверь: — Дайте нам еще минут сорок...
Еще сорок? Я благодарен: договаривались на полчаса. У начальника главного управления союзного министерства день выдался трудный, самая пора утряски планов, посетителей понаехало полным-полно, и не переставая гудят телефоны. Леонид Васильевич ориентируется по их голосам, не глядя на столик справа. Они у него не звонят, а именно гудят, некоторые тоненько, иные требовательным басом. На большинство не обращает внимания, и гудки вклиниваются в мою запись, но другим он не может отказать, протягивает руку и кивает на диктофон. Я поспешно выключаю, терпеливо жду, пока он снова обратится ко мне.
— Да, Савранский... Буквально через полгода после моего ухода с завода — известие. Для меня это было как гром среди ясного неба. Я уже здесь сидел и калужский опыт пытался распространять на остальные заводы главка. Провели это через решение министерской коллегии. Первый раз докладывал Савранский. Все члены коллегии в восторге были от его доклада, от его понимания вопроса, от его энтузиазма в этом деле. И назначили еще одну коллегию с приглашением директоров заводов, чтобы распространить опыт на отрасль в целом. А к следующей коллегии его не оказалось...