Оказывается, весьма своеобразные исследования Кебич практиковал еще до знакомства с социологами из БелГУ.
— У нас был «внедрен» минский журналист один, Анатолий Козлович, работал в цехе контролером ОТК, о чем знал только я и начальник отдела кадров. Он написал потом статью о взаимоотношениях контролеров и рабочих, обо всем, что касается качества продукции и совести людей. Знаете, когда показал мне рукопись, я поначалу струсил: братцы, вы что? Завод выставите в таком свете — не дай бог! Ходили советоваться в ЦК Компартии Белоруссии, а там говорят: «Чего вы опасаетесь? Спасибо надо сказать тому заводу, который решился рассказать обо всех этих язвах в полный голос». И напечатали в журнале. Теперь мы социологов «внедряем». Выделили на пятилетку девяносто тысяч рублей, заключили договор с университетом, чтобы вели у нас планомерные исследования.
— Говорят, они уже преподнесли вам сюрприз.
— Слышали? Да... Да! — Кебич подается вперед. — Все верно. Видите ли, мы оцениваем людей в основном только по деловым качествам, а рабочие видят и человеческие черты. И здесь могут возникнуть несовпадения. Но надо знать всю правду до конца — без этого невозможно руководить коллективом. Вот мы, например, провели очень интересное исследование...
И в самом деле небезынтересно: по шестнадцати показателям на этом заводе оценивали руководящих работников, включая и самого директора! Всех начальников цехов, отделов, заместителей директора. Раздали довольно широкому кругу лиц анкеты с просьбой высказаться о высших заводских администраторах. Анкета анонимная — говори, что хочешь, что думаешь, безбоязненно.
— Меня социологи убеждали: не стоит, мол, самого себя проверять, советовали директора из опроса исключить. Я спрашиваю: «А итоги будут зашифрованы?» «Да, — отвечают, — при подведении результатов и обработке данных фамилии закодируем, ответ будет известен лишь вам и секретарю парткома». «Ну раз так, — говорю им, — валяйте спрашивайте...»
Кебич считает, что все это оказалось хорошим подспорьем при решении кадровых вопросов — формировании резерва, выдвижении на более высокие должности.
— Скажу больше. Мы вошли во вкус и при назначении нового главного инженера (старый ушел директором института) взяли пять кандидатур и раздали анкеты руководителям подразделений. Написали: вот вам на выбор пятеро. Всех вы знаете лично. Кого из них хотели бы видеть главным инженером завода? Конкретно написали, с фамилиями. Никаких характеристик при этом не предлагалось, чтобы не навязывать свое мнение. Оно у нас, конечно, было. И вот...
— Совпало?
— Абсолютно! — радостно улыбается Кебич — Нам осталось лишь оформить. Голосование было тайным, кто именно за кого — мы не знали.
Николай Николаевич Костиков — он и оказался при опросе мнений призером — начинал рабочим, стал бригадиром, мастером, старшим мастером, прошел через ступеньки заместителя начальника цеха и начальника цеха, работал заместителем директора по общим вопросам. И вот в большинстве анкет: хотим его главным инженером! (Кстати, его и Кебич хотел.) Его не выбирали, а именно назначили. Оформление потом шло своим чередом, как обычно, как заведено. Дирекция и партком лишь посоветовались со своими командирами производства, выяснили мнение большинства о пяти предложенных кандидатурах. Демократично, полезно.
В зеркале социологии многие руководители не хотят рассматривать не только самих себя, но и свой коллектив, завод, институт, отрасль. Гораздо спокойнее не искушать судьбу. Поэтому обследования часто не заказываются, а заказанные и проведенные иной раз кладут под сукно, от глаз подальше — от собственных, не говоря уже о посторонних. Об этом рассказал однажды журналист В. Моев в запомнившейся мне истории красного фолианта. Речь шла об исследовании, проведенном по договору с Череповецким металлургическим заводом. Авторы, социологи из Москвы, постарались и сделали хорошую работу, даже заслужили серебряную медаль ВДНХ. Но на самом заводе их труд сунули куда-то на пыльную полку — толстый том с многочисленными таблицами, диаграммами и графиками, материалы массового опроса, проанализированные и обобщенные, обработанные на ЭВМ. Никто из руководителей, к которым обращался журналист, не читал ее, не видел, все кивали друг на друга, — ни директор, ни работники парткома и завкома, ни начальник отдела организации труда и управления, ни начальники цехов. «Правда, удалось с точностью установить, — писал В. Моев, — что социологический отчет на заводе имеется и надежно помещен в сейфе; ключ от этого сейфа у главного экономиста, а главный экономист на бюллетене».