Вместе со мной, не перебивая, молча, выслушал все это и Леон Иванович. Позже я узнал, что психолог Б. X. Махмудов действительно ушел с завода и уехал из Риги в родные края.
Глава восьмая. Доказательства по требованию
Прежде мне доводилось бывать в Калуге в морозы, весенние сквозняки, в пору падающих листьев. Все как-то не располагала погода к купаниям, хотя бы и в закрытом «Дельфине», которым неизменно пытался соблазнить меня Альберт Николаевич Северин. А сейчас был июль, стояла жара, и я сразу, чуть ли не с вокзала, Северину: айда в «Дельфин»!
— Трубы меняют, опоздали.
Значит, не судьба.
Северин смотрится молодцом, незаметно следов нездоровья, мучившего его частенько прежде. Лицо свежее, даже не верится, что не отдыхал. «Да нет, что вы, я в замоте полнейшем, — не согласился с моей оценкой. — Четыреста делегаций, свыше тысячи человек!»
Валентина Ивановна Потулова и Галя Берюлина, «бэбэфотки», собрали наскоро перекусить, как раз пришло время обеденное. Что-то из домашнего принесли, овощи, вскипятили чайку. ББФОТ их — бюро бригадных форм организации труда, примечаю, преобразилось, похорошело: светильники интересные появились, мебель новая в обеих комнатах, по стенам — плакаты и диаграммы разные. Одну я в блокнот переписал. Бригадной формой на КТЗ было охвачено: в 1969 году — 23 процента рабочих, в 1970-м — 27, в 1971-м — 33, в 1972-м — 51, в 1973-м — 59, в 1974-м — 80, в 1975-м — 86, в 1976-м — 92, в 1977-м — 93,6, 1978-й почему-то на диаграмме отсутствует, хотел спросить у Северина, да позабыл, в 1979-м — 94,5... Значит, все-таки не сто? «Шофер директора тоже рабочий, — пожимает плечами Северин, — набирается там по нескольку».
Столы расставлены под углом, много свободных, будто в учебном классе.
— Это уже контора, Альберт Николаевич, а?
— Ничего, — ухмыляется, — признали.
— А за столами кто сидит?
— Совет бригадиров. В рабочем порядке здесь собирается. Официальное заседание у генерального в кабинете, у Пряхина. Там они вдвоем с Черновым председательствуют.
— Увидим Чернова?
— А как же! Непременно.
— А Федулова?
— В больнице лежит. Сердце...
По заводской «аллее роз», мимо рябин, мимо лиственниц, мимо яблоневого сада возле инструментального, федуловского, производства идем с Севериным в цех лопаток. Щебечут птицы, бабочки летают и стрекозы.
Это я попросил: не к Пряхину сразу, а сначала по цехам, к рабочим, бригадирам. Но прежде всего к кому-либо из начальников. «Есть новенький, кого еще не знаю?» — «Полно таких, а зачем?» — «Надо! Притчу
хочу одну проверить». — «Что за притча?» — «Имеется одна, потом расскажу, я люблю говорить загадками», — не свою фразу произнес, «краденую»: это у нас в редакции один хороший человек с некоторых пор стал так таинственно выражаться: «Люблю говорить загадками». Северин пожимает плечами: «Идем к Бибе?» — «К Бибе так к Бибе. А кто есть Биба и что есть Биба?» — «Увидите, я тоже люблю говорить загадками»...
* * *
У Бибы волосы каштановые, вьются живописно. Свежевымытая модная рубашка с засученными рукавами. Высок Биба, строен. Нос римский, лицо на вид строгое. Двадцать девять лет ему, Бибе, начальнику цеха турбинных лопаток.
— Почему цеховой голова против бригадной формы? — спрашиваю, держа в уме разговор, о котором читатель узнает позже.
— Как — против? Я не против, — у Григория Пантелеевича густые брови от удивления ползут вверх. — Кто вам сказал?
— Не поняли... Вообще! Что начальник цеха может иметь против? В принципе?
— А!.. Мне, администратору, с бригадами легче. Вот дисциплина, допустим. Сколько раз замечал: зажмут они его сами в углу: «Или работаешь, или уходи». При индивидуальной сдельщине я начальником не был, у станка стоял, но помню — хуже было, куда там!.. Вот недавно в Ленинград ездил в командировку, там у них индивидуалка: текучесть страшная на шлифовке, четыре месяца — и разбежались. А у нас — по многу лет. Мастеру тоже стало легче. Раньше он муку молол, понимаете? Сам стоял и молол. А теперь может мельницу налаживать, ремонтировать. Это я так, для сравнения. На месяц, на два мастер может у нас вперед смотреть. А раньше стоял и молол, стоял и молол. Чего начальнику цеха бояться? Бригады — сила. Правда, иного начальника бригадная форма может перетереть. Наверное, этого боятся?