— Надеюсь, он ищет только это, — сказала Королева. — Надеюсь, он не собирается копаться в прошлом, в противном случае, это приведет к ужасным последствиям. Что за жуткий день сегодня? — Она топнула ногой об пол.
— Сегодня Воскресенье, Моя Королева.
— Вот мой второй указ Парламенту, — сказала она, задрав подбородок. — Больше никаких воскресений!
— Это невозможно. Это весьма важный день, для людей.
— Ерунда. Мне все равно не нравилось, что в неделе семь дней. Бог создал мир за шесть дней. А Льюис Кэрролл, когда был в здравом уме, выдумывал за завтраком семь невозможных вещей. И мы ищем шесть ключей. Так что шесть дней недели в самый раз.
— Как скажете, Моя Королева, — промямлила Маргарет.
— Так, вернемся к нашей проблеме. Отправь кого-нибудь, чтобы проследить за Пилларом в Колумбии.
— Вы ведь знаете, что лишь немногим Чудесникам хватило смелости отправиться туда, верно? И это уж точно не я с Чеширом.
— Тогда найти тех, у кого смелости хватит. Неужели в Стране Чудес не найдется кучки отъявленных головорезов? Найди мне таких и пошли их за Пилларом, чтобы поторопить его с поисками лекарства.
— Мне нужно сделать несколько телефонных звонков, — сказала Маргарет и вышла из комнаты.
Королева повернулась и пристально посмотрела в зеркало.
— Что же ты творишь, Пиллар? — пробормотала она. — Неужто, ты планируешь снова вскрыть раны прошлого?
Глава 23
Грибландия, Колумбия.
Стиснув зубы, я наблюдаю, как детей ведут к двери.
— Куда они уходят? — спрашивая я, руки дрожат.
— Не твое дело, деточка, — отвечает Палач. — Из-за тебя я начинаю терять терпение.
— Почему мы нам не выпить еще? — вмешивается Пиллар.
Боже. Как же я ненавижу их обоих.
— Согласен. — Палач наливает еще розовой жидкости. — А раз уж ты в настроении для напитков, вот что мы сделаем: я знаю, что у тебя ко мне есть вопрос.
— Наконец-то, — шиплю я.
— Да, — говорит Пиллар. — Я ищу лекарство от Чумы Червонных Кальянов, которая с каждой минутой распространяется по всему миру…, довольно подозрительно, что она не оказывает никакого влияния на эту часть мира.
— Ах, это.
— Знаю, что тебе плевать на остальной мир за пределами Грибландии, но мне действительно необходимо остановить чуму, — говорит Пиллар.
— Видел утром по телевизору, — вспоминает Палач. — Очень забавная чума. А ты видел, как голый учитель преследовал на велосипеде свою жену, пытаясь ее прикончить?
— Не имел удовольствия, — говорит Пиллар.
— Ну… я так понимаю, что чуму распространил ни кто иной, как Льюис Кэрролл, — размышляет Палач. — Вынужден признаться, что у меня нет ни малейшего желания с ним связываться. Ты же знаешь, какой он может быть злой со всеми этими своими мигренями.
Поверить не могу, что они говорят о Льюисе Кэрролле, но найти лекарство — теперь моя первостепенная задача. Я не говорю ни слова.
— Я знаю, — говорит Пиллар, — но нам нужно лекарство.
— Вся правда в том, что лекарства нет, Сеньор Пиллардо.
— Ты в этом уверен?
— Уверен, потому что вы понятия не имеете, что кальяны творят с людьми.
— Они превращают их в чокнутых, как грибы превратили меня, — говорю я.
— Это преуменьшение, чтобы принизить все те блестящие деяния, что порождает эта чума среди людей. — Палач постукивает по хрустальному бокалу, из которого пьет. — Чума сотворит с людьми такое, что и за миллионы лет не вообразишь. И как только ты поймешь это, ты поймешь — почему от нее нет лекарства.
— Тогда что же делать? — настаиваю я.
— Как я уже сказал, я не говорю лишь потому, что не хочу связываться с Льюисом Кэрроллом. — Палач встает. — Но я знаю, кто изготавливает их для него.
— Хоть что-то. — Пиллар делает шажок вперед. — Кто?
— Этого я тоже не скажу. — Усмехается Палач. — По-крайней мере, до тех пор, пока ты не позабавишь меня, как в старые деньки, Сеньор Пиллардо. Давай, повесели меня.
Пиллар застывает на долю секунды.
— Конечно же. — Он поднимает бокал. — Может, сыграем в Чудную логику?
— Все что пожелаешь. Пусть это будет смешно. — Палач передает ему пистолет. — А для начала, пристрели смеха ради одного из моих охранников. Как насчет этого?
— С удовольствием. — Пиллар хватает со стола пистолет и, не колеблясь, стреляет в одного из охранников.
Я проглатываю комок в горле и отшатываюсь от него. Никогда бы не подумала, что он настолько жесток. Но кого я обманываю? На его совести двадцать мертвецов.