— Эй. — Я останавливаю мальчика и опускаюсь перед ним на корточки. — Кто сделал это с тобой? — Я показываю на отсутствующие пальцы.
— Палач. — Ну, конечно же.
— Зачем?
— Метка.
— Метка? — я моргаю. — Какая еще метка?
— Метка. — Мальчик машет указательным пальчиком. — Рабство.
Руками сдерживаю вопль, рвущийся наружу.
— Так тебя пометили? Вроде татуировки? Ты в рабстве?
— Раб Палача. — Мальчик бьет себя кулачком в грудь и показывает на остальных детей. — Поездка. Наркотики. Продажа.
— Больше нет. — Я обнимаю его. — Я позабочусь о тебе.
Мальчик широко улыбается, словно я купила ему подарок. Боже, он даже в полной мере не сознает, что с ним сделали: заточили в четырех стенах, окруженных грибами по кругу. Прежде чем он садится в Джип, он поворачивается и прикасается к моим волосам.
— Алиса, — шепчет он. — Мама говорила, что Алиса придет. Алиса спасет нас.
Глава 26
Внутри Джипа, не включая зажигание, я пытаюсь придумать план. Что теперь? Угнать машину с детьми внутри и просто попытаться выбраться из Грибландии? Не очень-то похоже на план, а теперь, когда я дала детям надежду, это вообще имеет мало общего с планом.
— Думай, Алиса. — Я стучу ладонями по рулю, глядя на людей с автоматами вдалеке. У меня пара минут, прежде чем они вернуться.
Ненависть к Пиллару лишь усиливается. Или, быть может, мне следует винить себя за то, что я слишком сильно на него рассчитывала. Кого я обманывала? Я была не слишком удивлена, когда узнала, что он — наркобарон. Могу поспорить, что он тоже метил детей, как Палач. Ублюдок.
Я верчу в руках зонт, понимая, что в нем осталось лишь несколько пуль. Я могу вернуться и всадить одну в Палача, потом другую в Пиллара, но что в этом хорошего для детей?
Внезапно один из людей с автоматами замечает нас и подает остальным сигнал ракетницей в небо, чтобы все обратили внимание на наш Джип. Сейчас уже поздно придумывать план. Инстинкт выживания встал во главе всего.
Я вдавливаю педаль газа и врезаюсь в каждый куст и гриб на своем пути, пытаясь вырваться отсюда. Нас начинают преследовать Джипы, открывается стрельба. Теперь, я боюсь, что одного из детей могут ранить. Я прошу их спрятаться, но как долго все это будет продолжаться?
Чем дальше я еду, тем сильнее руки сжимают руль, в голове по-прежнему туман. Алиса спасет нас. Неужели мать этого мальчугана предсказала мое появление, так же, как Констанция верила в меня? Что бы вы сделали, когда все верят в вас, а в глубине души вы сознаете, что вы — безумны?
Поворачиваю налево на еще более илистую дорогу. Джип замедляется. Но я не останавливаюсь. Стискиваю руль крепче, сжимаю зубы, вдавливаю педаль до упора. Но меня останавливает не погоня. В лицо ударяет вспышка белого света. Ничего не видя, я ощущаю, как Джип заваливается набок. Я ударяюсь головой обо что-то, и в итоге слышу лишь звук вращающихся в воздухе колес. Что с детьми? Они ранены?
Минуту спустя я вижу Палача, который смотрит на меня сверху вниз.
— Мне следовало убить тебя сразу же, как только увидел. — Он снова вынимает пистолет.
В поле зрения попадает лицо Пиллара рядом с ним. Выражение его лица безжизненно. И впервые за все время, я вижу его настоящие намерения. Его глаза мертвы, не думаю, что ему вообще хоть когда-либо было до чего-то дело.
Он вытаскивает изо рта сигару и говорит.
— Обожаю это выражение лица у людей за мгновение до смерти.
Глава 27
Вестминстерский Дворец, Офис Маргарет Кент.
Маргарет встала напротив своего обожаемого зеркала в кабинете, оглядывая свое лицо. Она хотела убедиться, что ее хирурги, которые обошлись ей в целое состояние, ничего не напортачили во время операции. Наоборот, все было замечательно.
Она сделала себе такое лицо, которое прикрыло все ее уродства, и Герцогиня осталась в прошлом, словно ее никогда и не было. Фактически, ей безумно нравилось то, как она сейчас выглядела. Это подходило ее статусу, да и люди больше ей доверяли… для нее самым главным был ее титул в Парламенте.
Тогда почему Червонная Королева продолжает называть ее уродиной?
Маргарет отвернулась от зеркала и посмотрела на реку Темзу. Она знала, почему Королева так с ней обращается. Потому что никак не могла забыть, какой уродливой та была в Стране Чудес. Потому что Королева завидовала тому, что та смогла провернуть с внешностью подобный трюк в реальном мире.