— Люди кашляют кровавыми пузырями. Что это за чума такая?
— Пиллар говорил, что ты так и скажешь, поэтому для этого он записал небольшое видео. — Он показывает мне видео с YouTube по телефону: Подумай об этом, Алиса. Разве ты когда-нибудь видела, чтоб кто-нибудь закашливался кровью? Делай так, как говорит тебе мой шофер. — Пиллар делает затяжку из своего кальяна. — Ах, и не забудь расписаться в контракте. Мои поздравления, с этой минуты ты владеешь этим баром. По-крайней мере, у тебя хотя бы будет работа, на тот случай, если ты потерпишь неудачу в карьере невероятного пациента психиатрической клиники.
Видео заканчивается. Я смотрю на контракт, не уверенная, что мне следует принимать полутора милионнный подарок. Мой внутренний голос нашептывает мне, что Фабиола приняла бы его; Инклинги — часть пророчества.
Я расписываюсь в обеих копиях, даже не вчитываясь. Когда я отдаю его шоферу, я бросаю взгляд на условие в контракте, написанное в самом низу страницы:
Обе стороны, владеющие Баром Инклингов, связаны соглашением этого контракта на неопределенный срок. Контракт автоматически признается недействительным, как только Алиса спасет мир от последнего Монстра Страны Чудес.
— Не могла бы ты запечатать конверт? — просит шофер. — Пиллар настаивал на том, чтобы ты сама запечатала его копию, чтобы я случайно не подсмотрел.
— Проблемы с доверием? — Я закатываю глаза из-за просьбы и пункта в договоре, затем облизываю конверт, чтобы заклеить его.
Но не успеваю закончить. Я понимаю, что падаю на пол, словно увядший цветок. Конверт пропитан снотворным. Пиллар снова накачал меня чем-то.
Глава 5
Самолет Пиллара. Где-то неподалеку от грибного облака.
Я просыпаюсь от удушающих волн кальянного дыма. Кашляя, я разгоняю завесу дыма и на ощупь прокладываю себе путь сквозь весь этот бред. В конце этого лабиринта я нахожу Пиллара, который сидит на своей излюбленной софе, затягиваясь и выдыхая кальянный дым.
— Я подумал, что лучше прихватить диванчик с собой, — говорит он. — Как прожить мужчине без любимого дивана?
Вместо того, чтоб кричать и рвать на голове волосы, я оглядываюсь, чтобы понять где я. Я была полной дурой, прикоснувшись к конверту. Судя по всему, я внутри самолета. Внезапно, мы попадаем в воздушную яму. Я хватаюсь за ближайшее кресло, но в итоге все равно падаю на диван рядом с Пилларом. Он не теряет равновесия.
— Никогда не понимал, во что можно врезаться в воздухе, — говорит он. — Хотя, мы ведь могли бы врезаться в гигантское грибное облако, как думаешь?
— Не смешно, — я усаживаюсь на диване поудобней, и теперь полет проходит куда спокойней.
— Хочешь увидеть то, что действительно не смешно? — Он включает телевизор. — У нас появился новый Монстр из Страны Чудес.
Я смотрю те же новости, что уже видела у Инклингов, только теперь все гораздо хуже. Люди не просто закашливаются кровавыми пузырями. Они начинают сходить с ума, пытаются набрасываться друг на друга.
— Кто на самом деле этот Монстр — Чудесник? — спрашиваю я. — Чешир?
— На случай, если ты не заметила, Чешир, главным образом, не может вселяться в Чудесников. — Пиллар откладывает кальян и отмахивается от дыма. — Но ты права.
— В смысле?
— Тот человек — Льюис Кэрролл.
— Быть этого не может. Льюис не монстр. Ведь именно он заточил всех чудовищ в Стране Чудес.
— Полагаю, он позабыл заточить себя самого. Или, как на счет того, что тогда в Там Тауэре он просто заставил тебя поверить в то, что он — не монстр? — Выражение лица Пиллара непроницаемо. Неужели он говорит правду? — Этот человек был чокнутым. С мигренями и раздвоением личности. Он был шизофреником. Левшой и глухим на правое ухо. Все случилось сразу после событий в Цирке. Он утратил связь с реальностью, в которой полагался лишь на наркотики, чтобы облегчить страдания больного разума.
— Не верю ни единому Вашему слову.
— Когда я был ребенком, я не верил, что когда-нибудь вырасту и состарюсь, — говорит он. — Я имею в виду, почему Господь так поступил со мной? Будучи малышом, я веселился никем незамеченный, делал что хочется.
Как обычно, я воздерживаюсь от комментариев.
— Значит, Льюис на самом деле принимал наркотики?
— Наркотики были легальны до середины 19 века. — Он достает кассетный плеер 80-х годов и запихивает внутрь кассету.
— Неужели? — Не могу понять как. Подобные вещи, да и тот же самый Цирк, заставляют меня смотреть на человечество с совершенно другой, новой точки зрения. Как наркотики могли быть реальными всего полтора века назад?