— Честно, я не знаю, что сказать, — говорю я. — Я имею в виду, Вы воплощаете все плохое, что есть в этом мире. Вы лжете, обманываете, манипулируете, но где-то под всем этим скрывается хороший человек. Я так запуталась.
— Не стоит, — говорит Фабиола. — Каковы бы ни были его причины, он рискнул концом света и взял тебя с собой. Что если бы с тобой что-нибудь случилось, пока ты была там?
Мысль довольно убедительна, но все зависит от того, что важнее для мира: спасение жизней или убийство Палача.
— Есть соображения, как я смогу убить Кэролуса? — Говорю я Пиллару, надеясь, что на этот раз он скажет правду.
— Не знаю, — отвечает он. — Думаю, тебе сейчас стоит делать ставку на то, что Марту удастся вспомнить все детали того, что случилось с Кэролусом. Мне верится, что решение у Зайца под ушами, будет просто стыд, что мы вытащили его напрасно.
— Это мы еще выясним, — говорит Фабиола. — Теперь, выметайся отсюда, Пиллар.
Пиллар кивает. Он выглядит побежденным. Как я уже заметила прежде, он едва находит в себе силы стоять перед Фабиолой. Мы все наблюдаем, как он идет к двери, гадая, увидим ли мы его снова…, или захотим ли мы увидеть его снова.
— И, пожалуйста, держись подальше от Алисы. — Летят ему в спину слова Фабиолы. Я знаю, как он привязан ко мне и ему нравится быть рядом. — Как только Инклинги соберутся вместе, ты станешь нам не нужен.
Пиллар медленно оборачивается.
— Почему ты так сильно ненавидишь меня, Белая Королева? — говорит он. — Ради тебя я потерял ее. — Он взмахивает правой рукой в воздухе и показывает на что-то.
Я моргаю, пытаясь понять, что он имеет в виду. Что ради нее потерял Пиллар? Церковь, на которую он показывает? Бога? Ее веру в нее? Бессмыслица какая-то. Фабиола застыла. Слова Пиллара каким-то образом ее ранят. Она борется со слезами и стоит прямо, не говоря ни слова.
— Убирайся, Пиллар. — Она убивает его… и меня. — Иди и отплати Красной Королеве ключом в обмен на свою месть. Иди и дальше сей хаос и разрешения, только не рядом с нами.
Пиллар отворачивается и уходит. Остановившись рядом с одним и неинфицированных, он пугает его.
— Бу!
Глава 89
Психиатрическая Лечебница, Оксфорд.
Чешир, будучи в теле Тодда, усмехнулся его сестре.
— Ты как-то нелепо выглядишь, — отвечает она. — Пойди найди Папочку и подурачься над ним.
— Значит, ты не Труляля? — произнес Чешир.
— Что? Ты начитался Алисы в Стране Чудес? Разве ты ее не перерос?
— Такие книги перерасти невозможно, ты так не считаешь? — ответил Чешир. — Так, значит ты не Труляля?
— Нет, — отвечает она. — Да что с тобой сегодня?
— Полагаю, все дело в книжке «Алиса в Стране Чудес». — Чешир склонил голову набок.
— Знаешь, что случилось со мной в первый раз, когда учитель прочла нам в классе эту книгу, когда я была поменьше?
— Нет. Что стряслось?
— Она читала книгу классу, который был ею просто очарован, — ответила она. — Мне было одиннадцать или около того. Я не смогла понять эту книгу. У меня даже голова закружилась, честно.
— И что произошло потом?
— Я подняла руку, когда она закончила и спросила: «Льюис Кэррролл был психом?»
Чешир громко рассмеялся.
— Учительница рассердилась, когда я так сказала и весь остаток дня объясняла мне, что эта книга кульминация всей литературы и что автор не был сумасшедшим и не принимал никаких наркотиков.
— И все мы, конечно же, знаем, что это значит.
— Что он был псих и принимал наркотики. — Фыркнула она.
— Знаешь, что безумнее? Что мы тоже очень сильно любим эту книгу.
— Полагаю, мы тоже психи, — сказала Тиана.
— Все мы здесь психи. — Усмехнулся Чешир.
— Боже мой, Тодд, — сказала Тиана. — Давай еще раз.
— Что? Мы все здесь психи?
— Это просто крышесносно! Ты похож на Чешира.
— Ой, да брось. Кто сможет скопировать жуткую усмешку Чешира из того диснеевского фильма?
— Нет, серьезно. Твоя даже лучше, — сказала Тиана. — Прошу, давай еще разок.
— А знаешь, что у меня получается лучше всего? Я могу заставить свою голову исчезнуть.
— Ха-ха. Не увлекайся.
Чешир усмехнулся.
— Хочешь посмотреть? Гляди.
Но его голова, конечно же, не исчезла, потому что иногда он был привязан к телу, которым завладевал. Похоже Тодд оказался не одним из Трулялей, а еще из него вышла плохая забава. Его голова осталась на месте.