— По тем временам, в глазах общества, Льюис не делал ничего дурного. — Он нажимает на кнопку. Из потрепанного плеера раздаются звуки песни Jefferson Airplane — White Rabbit. Пиллар начинает пританцовывать. Его танец напоминает мне Бег по Кругу. — Множество писателей, включая Чарльза Диккенса, в то время принимали наркотики. Интересно, получились бы у них такие шедевры без всего этого.
Он подмигивает.
— Но за всеми гениями водятся грешки, так ведь? — Он показывает на свой кальян. — Кроме того, прочти книгу «Алиса в Стране Чудес». Она полна галлюцинаций и безумия. Быть может, парень был слегка навеселе, когда писал ее.
Я не в восторге от того, что он рассказывает мне о Льюисе, но сперва, мне нужно узнать больше.
— У Льюиса были проблемы, что с того? — Пиллар пожимает плечами. — Нам просто не нравиться говорить об этом, потому и продолжаем жить в своем маленьком ла-ла-лэнде. — Он раскидывает руки в стороны и машет ими, изображая полет птицы, кружась на месте. — Кажется, мои движения становятся элегантней.
— Я хочу знать все, что Вам известно о Льюисе. — Мне обидно, внезапно, я понимаю, как сильно я люблю Льюиса.
— Мир рушится, Алиса. — Он указывает на телевизор. — Ты только взгляни на эти взбешенные лица тут и там. Льюис Кэрролл сказал прессе, что через три дня миру придет конец, а потому, я полагаю, симптомы ухудшаться со скоростью ракеты. — Он вынимает огромные часы из заднего кармана и кладет мне на колени. — Часики тикают. Времени у нас не остается. Нам необходимо найти лекарство от чумы. Только послушай. Тик. Так.
Я отодвигаю от себя часы. Они даже не работают.
— Значит за производством Червонных Кальянов от Корпорации Додо стоит Льюис Кэрролл? Я думала, это все Черные Шахматы.
— Это не так, — отвечает Пиллар. — И потому, это чертовски озадачивает. — Пиллар возиться с чем-то за диваном. — Но мы в минутах…, вернее, в секундах от того, чтобы это выяснить. — Он вытаскивает два парашюта, и один бросает мне, можно подумать, будто я в них разбираюсь. — Надеюсь, ты знаешь, как пользоваться парашютом, потому что самолет вот-вот взорвется..
— Что?
— Надень его, Алиса и приготовься к полету. Это не слишком отличается от полета в кроличью нору. — Он надевает парашют и смотрит на карманные часы. — У нас осталось всего…, секунд тридцать, прежде чем самолет взорвется.
Глава 6
— Почему самолет взорвется?
Пиллар не отвечает, подтягивая лямки парашюта и надевая очки.
— Как я выгляжу?
Несмотря на то, что я планировала сохранять спокойствие, я не могу. Опускаясь на колени, я поднимаю парашют и пытаюсь надеть его. Никогда не делала этого прежде.
— Отлично. — Он уже затянул свой, выглядя во всеоружии. Песня о Белом Кролике на заднем фоне, сводит меня с ума.
Не уверена, что все делаю правильно. Я продолжаю обвязываться всем, что попадется под руку. Это вообще так и делается, или я должна находиться в позиции кверху ногами?
— Вот. — Он бросает мне зонт. Мне едва удается поймать его, поскольку я все еще вожусь со своим парашютом. — Тебе понадобиться твое чудное оружие, когда приземлишься.
— Куда мы отправляемся? — Слова срываются с губ бессвязным лепетом. Я почти закончила с парашютом. Кто в здравом уме наденет парашют, не зная, как приземлиться?
— Ты, — Пиллар обращается к шоферу, который вместе с нами летит на самолете. — Ты ведь умрешь за правое дело, так? — Голову пронзает боль об одной только мысли об этом. Неужели шофер останется на самолете, который вот-вот взорвется? — Люди внизу должны подумать, что нас некому будет забрать, понял? — объясняет Пиллар шоферу.
Правда, я ничегошеньки не понимаю, но мне, наконец-то, удается надеть на себя парашют.
— Десять секунд. — Пиллару приходится говорить громче, когда люк открывается, и порывистый ветер едва не отшвыривает меня назад. — Тут вот в чем дело, — кричит он. — Чума Льюиса Кэрролла не похожа ни на что, с чем мне приходилось сталкиваться прежде. Я проверил в нескольких научных лабораториях. Там не нашли ничего страшного в кальянах. Я догадываюсь, что это — галлюциноген. Некое вещество, которое сводит с ума, когда вдыхаешь его.
Не уверена, что расслышала остальное. Ветер бьет в лицо, а сердце едва не выпрыгивает из груди, когда далеко внизу я вижу землю.
— Пять секунд, — продолжает Пиллар. — Я знаком с теми, кому под силу воссоздавать бывших Чудесников, которые ныне живут среди нас. Эти Чудесники настоящее отребье этого мира. Они убьют ради того, чтобы сфотографировать кровь на твоем лице, а потом послать фото маме, чтобы поугорать над ужасным выражением твоего лица. Понятно?