Я вся дрожу. Не из-за ледяного дождя. И даже не от усталости, которую ощущаю. А из-за тьмы, которую я вижу в Кэролусе Людовикусе. Как может в человеке жить такая ненависть?
— Я должна убить его, — говорю я Пиллару.
— Зачем?
— Взгляните на него. Я не позволю монстру, вроде него, скрыться. Он сбежит, как и Чешир. Я не собираюсь каждый раз позволять злодеям убегать. А чума. Если я не прикончу его, люди поубивают друг друга.
— Спасение мира не похожи на киношные, Алиса, — говорит Пиллар. — Убийство злодея — не всегда выход. Сперва, нужно спасти жизни. Мы сами выясним, как справиться с чумой.
— Нет. — Я застываю и целюсь в Кэролуса. — Такой тьме нет места в этом мире.
— Помнишь, ты рассказывала, что Фабиола говорила тебе посмотреть в глаза тьме? — Голос Пиллара необычайно мягок. — Не позволяй ей запятнать тебя, Алиса. Не позволяй злодеям обратить тебя в жестокого героя. — Он колеблется, затем говорит. — Не становись мною.
Глава 105
Кэролус исчезает в дожде, затерявшись в плавающих шариках, как и темная сторона во всех нас. Пиллар говорит, что это к лучшему. Нет ничего зазорного иметь темную сторону. Она помогает нам узнать и оценить свою лучшую сторону. Сложно воспринимать мораль серийного убийцы, но когда мы приходим, Фабиола говорит мне то же самое. У нее уходит целая минута, чтобы отцепить мой палец от курка.
Завороженную этим безумным миром, меня сажают на новый самолет Пиллара. Я сажусь. Фабиола делает мне чашку теплого молока. Пиллар вспоминает о человеке, которого мы встретили в Грибландии; том самом, который считал себя бутылкой молока. Я не реагирую на его шутки. Я только что отпустила монстра. Прямо сейчас мир так мрачен и темен, что мне хочется спать. Немного позже, мы приземляемся в Ватикане. Фабиола нежно целует меня в лоб.
— По-крайней мере, теперь ты знаешь, что ты — Настоящая Алиса.
Затем она покидает самолет. Мне кажется, что мир непривычно тих снаружи, но я слишком устала. Я снова засыпаю.
В следующий раз я прихожу в себя в своей палате в лечебнице. Мне купили новую кровать. Она чистая. Удобная. Я думаю, что для подобной роскоши слегка поздновато. Миру вот-вот придет конец.
Когда я просыпаюсь в следующий раз, Пиллар снова передает мне бутылку молока.
— Я не Чешир, не бойся. — Шутит он. — Выпей это. Завтра тебе станет лучше.
— Погодите. Я думала, что завтра не настанет.
— Наверное, ты все проспала. — Он останавливается к выходу. — Март вспомнил, что именно произошло. Оказывается, Кэролус приказал ему создать чуму, действие которой закончится через три дня.
— Невозможно.
— Это правда. Конечно, миру слегка досталось. Несколько миллионов разводов; сотрудники, которые теперь видеть друг друга не могут, и несколько тысяч погибших. То же самое ты прочтешь в сегодняшних газетах. Но мы-то до сих пор живы.
Я пытаюсь улыбнуться, но губы пересохли и кажутся хрупкими, как фарфор. Боюсь, если я рассмеюсь, то тресну пополам.
— И, кстати, нет ничего невозможного, — говорит Пиллар перед уходом. — Возможно, лишь потерять надежду.
Глава 106
Палата Пиллара, Психиатрическая Лечебница Рэдклифф, Оксфорд. Несколько дней спустя.
Я крадусь в палату Пиллара. Никто не пытается преградить мне путь. Подозрительно.
Когда я оказываюсь на месте, Мухоморы толпятся в палате Пиллара. Они пытаются посмотреть новости по личному телевизору Пиллара. Приблизившись, я вижу Тома Тракла с двумя детьми, они вместе с остальными Мухоморами смотрят трансляцию.
— Алиса! — Пиллар подскакивает с дивана с кальяном в зубах. — Иди и взгляни на это.
Я пробираюсь среди Мухоморов. Все рады, что мне уже лучше. Даже Том уступает мне дорогу, позволяя пройти к Пиллару.
— Мы разыскиваемые преступники, ты и я, разве не чудесно? — Пиллар показывает на телевизор.
Я читаю заголовки: Серийный убийца и его дочь вчера напали на штаб-квартиру ООН вместе со странным незнакомцем, пытаясь посеять хаос. Неясно чего они хотели: убить американского президента или же Королеву Англии.