– Где это мы?
– В центре. Я живу здесь. – пояснил брюнет, накидывая мне на плечи свой тёплый, кожаный плащ, чтобы скрыть мою порвавшуюся от перевоплощения одежду, чем тут же увеличил мою симпатию к нему.
Сдав меня на руки Камилле, Виктор вновь сел в машину и уехал в сторону подземной парковки, а вот дроу, натянув на голову капюшон, повела меня в здание, которое внутри, казалось, было ещё больше, чем снаружи. Высокий потолок холла был расписан на восточный манер, деревья в кадках с землёй несколько оживляли мёртвую картину. В конце холла нашёлся лифт, хотя вживую я с этим «зверем» столкнулся впервые. Когда же Камилла вошла вместе со мной в это чудо техники и нажала кнопку «37» этажа, я чуть не умер от страха. Поскольку стенки и пол кабины были выполнены из толстенного, прозрачного стекла, я прекрасно видел, как удаляется пол. И, хотя, высоты я не боялся, сердце моё быстро убежало в гости к нижней части тела. Вжавшись в стену, я крепко зажмурился, но от этого стало ещё страшнее – я чувствовал некую пустоту под ногами, как меня слегка вжимает в пол, но поделать с этим чувством я ничего не мог.
Когда двери лифта открылись, я стрелой вылетел в коридор, прижимая к себе рюкзак и с некоторым ужасом смотря на Камиллу, которая с насмешливой улыбкой спокойно вышла в коридор и мимо меня направилась к дальней квартире. Она плавно покачивала бёдрами, ступая тихо, точно кошка, хотя грация именно этого зверя ей и была присуща. Остановившись у двери, она достала связку ключей и принялась копаться с замком:
– Привыкай к новым вещам, Льюис. К прежней жизни тебе уже не вернуться.
Открыв передо мной двери, девушка посмотрела на меня внимательно и даже с некоторым сожалением, после изобразив на своих красивых губах улыбку. Приняв сказанные ею слова к сведению, я шагнул в квартиру и замер в прихожей, потолок которой был выложен зеркальными плитками, а пол, напротив – деревянными, от которых исходило приятное тепло: снизу шёл подогрев, чтобы можно было спокойно ходить босяком и не бояться замёрзнуть. И это было сейчас как нельзя кстати – мои голые ноги после холодного, мокрого асфальта улицы и пола лифта едва держали меня, онемев. Огромный шкаф-купе занял всю стену, и я сразу прикинул масштабы денежных растрат. Осторожно сняв с себя плащ Виктора, я протянул его дроу и поднял на неё взгляд:
– А можно мне принять ванную? Я очень замёрз.
Девушка с секунду смотрела на меня с подлинным недоумением, точно впервые услышала о том, что живые существа имеют свойство мёрзнуть, а затем кивнула и указала на тёмную дверь в конце коридора:
– Можешь пользоваться любым полотенцем.
Всё так же прижимая к себе рюкзак, на удивление не успевший промокнуть, наверняка благодаря стараниям Виктора, я зашёл в ванную, которая была отделена мраморными плитами, а сама «посудина» занимала целый угол, хотя это можно было бы скорее назвать джакузи. Скинув с себя тряпьё, в которое превратилась моя одежда, я включил горячую воду и тут же залез в ванную, принимаясь отогреваться. Такого удовольствия я не испытывал уже давно! Тёплая нега разливалась по замёрзшему, окоченевшему телу, убирая боль в мышцах и многострадальных сухожилиях. Я позволил себе вытянуться во весь рост и окунулся в воду, что медленно наполняла собой ванную. Волосы тут же отяжелели, но и эта тяжесть была приятной. До некоторой поры.
Меня внезапно со всей силы рвануло ко дну, и всё, что я успел сделать – вскрикнуть и взмахнуть руками. Тело моё будто наполнилось свинцом, а волосы кто-то крепко держал. Я начал вырываться, но мои руки и ноги тут же были грубо схвачены ледяными пальцами с острыми когтями. Воздуха в лёгких не хватало катастрофически, вода залилась в нос и рот, глаза различали только неясные блики воды, сознание медленно уплывало куда-то в темноту и холод. Силы для сопротивления иссякли.
Приятное тепло окутывало меня со всех сторон, дышать было так легко и приятно, что хотелось дышать вечно этим сладким воздухом, в котором причудливо переплетались ароматы мяты и сухофруктов, щекоча моё обоняние и будоража воображение. Именно этот аромат заставил меня открыть глаза. Передо мной был высокий потолок с причудливой лепниной в виде роз и змей, что переплелись между собой в безмолвной борьбе. Чуть повернув голову, я увидел возле кровати невысокий кофейный столик, на котором стоял чайник-заварник, исходящий ароматным парком, и блюдо с сухофруктами. Рядом умостилась пепельница, полная окурков и пепла. Подняв взгляд выше, я разглядел сидящего в кресле Виктора. Он был мрачен и напряжённо смотрел в строну окна, держа перед губами раскуренную сигарету, от которой шёл приятный на запах дым. Он держал эту «палочку счастья» как-то особенно изящно, зажав её у основания указательного и средних пальцев и чуть придерживая снизу большим пальцем. Колечки дыма поднимались вверх, на миг окутывая его лицо и расступаясь в стороны от его бесшумного дыхания. Повернувшись на бок, я подпёр голову рукой, любуясь его тонкими чертами лица и невольно начиная улыбаться – его обаянию было бесполезно оказывать какое-либо сопротивление. Задумчивый взгляд тёмно-серых глаз хранил в себе опыт, не свойственный мужчине его возраста. А ведь если верить Виктору, ему было всего лишь двадцать четыре года! Но взгляд у него был куда как более «древний», ничуть не похожий на задиристый взгляд Джинджера.
Наконец, отойдя от каких-то своих размышлений, Виктор перевёл на меня взгляд и чуть улыбнулся, отчего по его лицу словно бы прошлась волна света:
– А я всё ждал, когда ты очнёшься.
– В таком случае я бы хотел знать, сколько я без сознания, – вытянув руку и уложив на неё голову, попросил я, не сводя зачарованного взгляда с Виктора.
Завораживающий голос и грация движений оставляли неизгладимое впечатление, которое западало мне глубоко в душу, а из этих семян вскоре должны были прорасти первые нежные ростки, о которых я пока не имел ни малейшего понятия.
– Сутки, – кратко отозвался Виктор, сбрасывая пепел и делая глубокую затяжку, чуть прикрывая глаза, а затем запрокидывая назад голову и выпуская дым через нос. Даже эти наигранные величественность и пафосность ему невероятно шли.
– Что произошло? – поинтересовался я, восхищённо смотря на то, как курит брат, как облачка дыма обволакивают его лицо, срываясь с его чувственных губ.
– Водяные. Кто-то из Тёмных подкинул их яйца нам в ванную. По идее, на твоём месте сейчас должен быть я.
Я довольно хмыкнул и теплее закутался в одеяло, глядя на мужчину и едва не начиная мурлыкать:
– Что ж, хотя бы яйца они подкатывать умеют. Но, думаю, тебе придётся немного обломаться, потому что это место – слишком тёплое и уютное.
Горькая улыбка, скользнувшая по губам Виктора не могла не насторожить, а потому напряжение тут же выгнало веселье и хорошее расположение духа, как трактирщик выгоняет напившихся до поросячьего визга посетителей взашей:
– Что?
– Теперь на твои прекрасных кистях и лодыжках отпечатаются следы их рук, – с каким-то особенным сожалением оповестил меня вампир, удавливая сигарету в пепельнице, а затем чуть улыбаясь. – Радует то, что это ненадолго.
Мы несколько мгновений смотрели друг другу в глаза, словно пытаясь выловить там что-то своё, что-то столь нужное, а затем тихо рассмеялись. Я замолк быстрее, вслушиваясь в тягучий бархат смеха Виктора и утопая в нём, с ужасом понимая, что ничего прекраснее не слышал. Даже вальс «Амели» в исполнении матушки сейчас мерк перед смехом этого мужчины, который был мне совершенно чужим, но в то же время словно бы самым родным во всех мирах. Быть может, что так и было?
– Кажется, ты мне хотел что-то рассказать, – садясь в кровати и рассматривая собственные кисти рук, что, в самом деле, были украшены тёмно-фиолетовыми синяками от лап водяных.
Лицо Виктора тут же потеряло всю свою светлость и радость, а глаза даже слегка потускнели – сразу становилось понятно, что говорить на эту тему он совершенно не хочет.
– Вампиры – тёмные существа, – тихо начал он, задумчиво покручивая в руках золотистую зажигалку с гравировкой розы на одной из поверхностей, словно бы раздумывая над тем, стоит ли раскурить очередную сигарету или нет. – И поэтому мы должны относиться к Тёмной фракции, враждовать со Светлыми существами. Так уж получилось, как ты знаешь, что наша матушка – оборотень-перевёртыш, а отец – вампир. Для меня до сих пор остаётся загадкой, как им удалось сойтись и остаться вне угроз Советов настолько долго. Советы – это старейшие Светлые и Тёмные существа, живущие отдельно от других, принимающие все политические решения, если ты не знал, а, судя по выражению твоего лица, ты не знал. Насколько я знаю, пока матушка была беременна мной и Джинджером, разгорелась очередная война, и ей немало досталось от некромантов. Они забрали у неё Силу и почти лишили её жизни. Если бы не отец, нас бы не было здесь и сейчас.