От него пахло тёплым сладким молоком и корицей, нежными пряностями, едва ощутимо – потом, и все эти запахи смешивались столь гармонично, в столь знакомый и успокаивающий поток, что противиться не было сил. Глаза закрывались сами собой, пока я прижимался лицом к его плечу, обвивал его талию руками. От земли исходил влажный холод, мелкие камни давили на бёдра, но было плевать. Упиваясь знакомым запахом любимого мужчины, я постепенно успокаивался, приходил в себя.
– Я, – начал было я, пытаясь вытащить из себя просьбу о прощении, но губы Павшего накрыли мои собственные, не давая проронить ни звука.
– Тише, – когда короткий поцелуй прервался, произнёс Аэлирн, поднимаясь с земли и помогая подняться и мне. – Мы уже близко к Беатору. Я поспрашивал в прошлом городе – императорская карета проезжала там недавно на юг.
– Тогда зачем нам в Беатор? – ярость вновь заворчала в груди хищным зверем, но Аэлирн предупреждающе сощурился, и я лишь чудом не проглотил собственный язык. – Как скажешь.
– Там Велиана. – Пояснил мужчина, помогая мне забраться в седло, а затем осёдлывая собственного коня. – Мне кажется, что из неё можно вытянуть полезную информацию.
Отряд вокруг нас почтительно молчал, перевёртыши даже не пытались смотреть в мою сторону, и я полагал, что успел натворить что-то неприятное. Непоправимое. Элиас сидел перед Лаирендилом, и то и дело бросал на меня быстрые, пугливые, но полные любопытства взгляды из-под руки дракона. Тот же смотрел прямо в мою сторону, чуть щурясь и, кажется, всем своим видом осуждая, однако затем отвернулся, дал лошади шенкель, и та послушно двинулась с места. За ними потянулись и другие. Мы с Аэлирном замыкали молчаливую и мрачную процессию, а у меня не поворачивался язык спросить, что произошло, пока я был без сознания. Павший выглядел встревоженным, опечаленным, то и дело нервно прикасался к собственной шее и ёрзал в седле, потерянно поглядывая по сторонам.
– В чём дело? – всё же не выдержал я, поглядев на своего мужчину, хоть ошейник и ограничивал меня в движениях.
– Ты сжёг город к чёртовой матери. – Тихо произнёс мужчина, кинув на меня быстрый, встревоженный взгляд. – А когда я остановил тебя, пытался убить меня. Даже не пробуждаясь. Сначала душил, пока я нёс тебя из города, а затем попытался сжечь.
– Ты цел? – это всё, что пришло мне в голову, пока я силился справиться с оцепенением, охватившим моё сознание.
– Шрамы останутся, а в остальном в порядке. – Нервно дёрнул плечом Аэлирн, снова быстро поглядев на меня, а затем уведя взгляд в сторону. – Меня больше беспокоило то, что могло с тобой из-за этого случиться. Ты почти сорвался, Льюис. Не знаю, что бы произошло, не подоспей я к усадьбе. Теперь о пожаре знает каждый, даже самая глухая канализационная крыса. И, боюсь, теперь Джинджер полностью уверен в твоём возвращении.
– Это его не спасёт. – Ухмыльнулся я, поглаживая крепкую шею своего коня. – Более того – чем усердней он будет прятаться, тем сильней я разозлюсь, и тем хуже будет его кончина.
– Остерегись, Льюис, – покачал головой Аэлирн. – Ни к чему хорошему такая жажда крови не приведёт.
– Хорошо, хорошо, – не слишком охотно пробурчал я, от нечего делать принимаясь заплетать коню косички. Тот, кажется, был совершенно не против. – И как ты предполагаешь протащить меня в таком виде в замок?
– Никак, – спокойно пожал плечами мужчина, скосив на меня взгляд. – Я пойду с Лаирендилом, а ты останешься здесь и будешь ждать нашего возвращения, как послушный мальчик. Так будет спокойнее и мне, и тебе. И многим вокруг.
– Но там же столько Тёмных! – попробовал возразить я, чувствуя, как меня вновь начинает трясти от ярости. – Я же могу очистить город для Светлых!
– Ох, дорогой, от твоей чистки там заведётся столько призраков, мстительных духов и пикси, что в два века рана земли не зарастёт. – Едва слышно вздохнул Аэлирн, потирая переносицу. – Мы не будем слишком задерживаться, обещаю. Рудольф! – Оборотень тут же развернул коня и двинулся в нашу сторону, затем замерев, как только поравнялся. – Остаёшься за главного. Поручаю тебе следить за этим мстительным пронырой. И за приблудой тоже смотри внимательно. Остановитесь в миле от Беатора, поешьте и отдохните. Мы вернёмся сразу, как вытащим сведения.
Дождавшись кивка оборотня, Павший свистнул и тронул поводья. Его конь тут же двинулся с места. Лаирендил же помог Элиасу слезть на землю и двинулся следом за Павшим, сохраняя мрачное молчание. Стоило мне спешиться, как цепи весело и ехидно звякнули, соединяясь с обручами, что обхватили мои ноги над щиколотками, снижая до неприличного минимума мою способность к передвижению. Его даже с сильной натяжкой комфортным было не назвать. Плюхнувшись на землю прямо там, где стоял, я поджал к себе ноги и уставился на перевёртышей, суетящихся вокруг. Они торопливо разводили костёр, разбредались, возвращались, и то и дело внимательно поглядывали на нас с Элиасом. Приблуда-оборотень присел рядом со мной и обхватил себя за колени, затем уложив на них подбородок. Некоторое время он молчал, затем осторожно посмотрел на меня и нервно сглотнул, приоткрыл рот, словно что-то хотел сказать, затем передумал и закрыл его.
– Ну не мучайся уже, спрашивай, – вздохнул я, следя за тем, как Рудольф рассылает оборотней по «периметру», а затем начинает расхаживать вокруг костра.
– Говорят, что ты воскрес из мёртвых. – Тихо прошептал он, точно боялся говорить о подобных вещах слишком громко. – Сам. Вышел из Долины?
– Да. – Сухо буркнул я, вяло ковыряя собственные кандалы и уже изнывая от бездействия.
– Как думаешь, это всем под силу?
– Конечно. Но не у всех хватает терпения, не у всех есть жгучая цель, – юноша смотрел на меня во все глаза, словно ждал чего-то. – Что ты хочешь узнать?
– Как ты выбрался. – Ещё тише проговорил он, затем боязливо принимаясь оглядываться по сторонам, точно ждал, что его за такое накажут.
– Это было непросто, – с некоторой неохотой отозвался я, глядя на пляску огня, вслушиваясь в его ласковое потрескивание. – Тебе весь процесс рассказать? Как я ковырялся там семь лет?
Юноша с готовностью закивал, глаза его засверкали особенно ярко, а на губах появилась тень улыбки. И, пусть он не совсем знал, о чём просит, я со вздохом согласился, начал рассказывать ему о своём заточении в Долине.
***
Лес расступался медленно и неохотно, словно не ждал гостей в столь поздний час и, более того, не собирался пускать их куда-либо. Лаирендил и Аэлирн ехали в полном молчании, не глядя друг на друга и думая о своём. Дракон дышал едва слышно, то и дело хмурился, не спуская руку с рукояти меча, Павший же, в противоположность ему, выглядел почти безмятежным, если не считать, конечно, абсолютно холодного, стального блеска глаз.
– Ты давно здесь не был? – подал голос Аэлирн, не смотря на рыжего и улыбаясь чему-то своему.
– С тех пор, как Джинджер вторгся сюда, мы не подходили к Беатору. Здесь всё кишмя кишит Тёмными. – Покачал головой Лаирендил, покусывая губы и не переставая хмуриться.
– На свадьбу позовёшь, когда разберёмся с Джинджером? – ухмыльнулся Аэлирн, откидывая со лба прядь светлых волос и чуть подгоняя своего коня.
– Что? – дракон вскинул брови, глядя на мужчину рядом с собой скорее оскорблённо, чем удивлённо. – Что за чушь?
– Ох, как будто твои взгляды в сторону Валенсио могли остаться незамеченными. Томный, опытный эльф, готовый ради тебя на всё – ну что за прелестная перспектива! Я бы с удовольствием побывал на вашей свадьбе.
– Не думаю, что до такого дойдёт, – неуверенно качнул головой мужчина, чувствуя себя отчего-то пристыженным от этих слов Аэлирна. И хотя лютая боль всё ещё терзала его душу при воспоминании о Михэле, в чём-то Павший был прав – Валенсио был ему дорог.
– Дойдёт, поверь мне, – фыркнул Аэлирн, а затем замолк.
Перед ними раскинулась некогда прекрасная низина, где располагался Беатор. Теперь же она вся казалась серой, выжатой, сухой, деревьев вовсе не осталось здесь, и Аэлирн чувствовал себя так, словно вышел на лысину какого-то огромного великана. Передёрнув плечами и плотнее запахнувшись в плащ, мужчина двинулся дальше, глядя на виднеющийся впереди город. Все ворота были плотно закрыты, улицы казались тихими и бесприютными, а окна замка тёмными, слепыми провалами глядели по сторонам. Дракон стиснул зубы, перебарывая желание расправить крылья и сжечь Беатор вместе со всеми Тёмными разом. Они одновременно вздохнули и пустили коней галопом, преодолевая остатки расстояния единственным рывком.