Выбрать главу

– Конь понёс, попал в огонь, упал и сломал ему ногу. Лекари уже разбираются с этим. Через пару дней будет, как новенький.

– Меня бы кто обновил, – со вздохом прошептал я, отодвигаясь от костра. Роул, конечно, был мёртв, но остатки его магии всё ещё танцевали в моём теле, сводя меня с ума нестерпимой острой болью, объявшей всё моё существо. Хрипло вздохнув, я потёр ладонями исцарапанное и опухшее лицо. – Надо двигаться дальше. В городе наверняка видели пожар, скоро начнут искать виновников. И нам бы быть подальше отсюда.

– Ты не сможешь держаться в седле. – Спокойно констатировал факт дракон. – И Элиас обессилел, пока питал тебя в бою. Ложитесь спать, а с утра двинемся к Лар-Карвен. Я посторожу.

И, хотя мне хотелось немедленно сорваться с места и взяться за дело, Лаирендил был прав, как никогда. Избитый, выжатый, как лимон для лимонада, готовый рыдать от боли, как ребёнок, я не был способен продолжать свой путь. Да и без своего отряда вряд ли бы смог исполнить все свои задумки, а потому повалился на терпко пахнущий смолой лапник, прикрывая глаза.

– Король, – окликнул меня дракон, и я лениво замычал сквозь схлопывающуюся вокруг дрёму. – Спасибо, что не сошёл с ума. Спасибо, что стал прежним.

– Всегда пожалуйста, – буркнул я, проваливаясь в зыбкую тень сна.

Кошмарного, тяжкого сна, наполненного воем пламени, криками и болью. День назад это сновидение показалось бы мне великолепным зрелищем и фоном для отдыха, но сейчас мне хотелось элементарной пустоты и тишины. Даже без сознания я чувствовал, как болят внутренние органы и рёбра, как вопят ожоги, как раскалывается голова. Не сложно представить, каким я очнулся на рассвете, как отвратительно чувствовал себя, когда, позавтракав холодной олениной и студёной водой, влез в седло и двинулся с Элиасом и Лаирендилом прочь от пожарища. Каждое движение отзывалось агонией каждой клеточки моего тела, и я то и дело шипел и рычал. От нескончаемой муки тянуло блевать, перед глазами отплясывали дикие танцы тёмные пятна, и уже через несколько часов нам пришлось вновь сделать привал – Лаирендил сжалился надо мной и отправился искать названные Элиасом ингредиенты. Я же мучился лихорадкой, метался, пока приблуда-перевёртыш тихо что-то приговаривал надо мной, поглаживая холодными ладонями по лицу и щекам, перебирал мои взмокшие волосы. Клянусь, я готов был продать собственную душу за то, чтобы он прикоснулся так абсолютно везде и унял жар больного насквозь тела. И, кажется, я даже сообщил ему об этом, на что он тихо рассмеялся и приложил прохладную ладошку к моей шее. До заката я то впадал в беспамятство, то стонал от боли, крючась на своём лежаке под неусыпным надзором Лаирендила – Элиас готовил снадобья. Похоже, я даже рыдал от невыносимой муки, что сжигала меня изнутри, Лаирендил то и дело одёргивал мои руки, которыми я впивался в собственное лицо. Уже в ночи оборотень напоил меня горьковатыми настоями, боль стала отступать, и я в который раз провалился в сон, но на этот раз лишённый бредовых видений и адских пыток.

На утро я уже даже мог самостоятельно встать и справить свои дела, не прося о помощи своих спутников. Элиас выглядел измотанным, но улыбался, глядя на то, как я с аппетитом глотал вторую порцию бульона. И лишь после этого я смог, наконец, открыть портал в Первозданный лес, а через час мы уже воссоединились с Аэлирном и перевёртышами. Надо сказать, что они тоже все выглядели весьма помятыми, а Павший и вовсе сразу же бросился ко мне, крепко обняв. Только начинающие зарастать рёбра, казалось, крякнули от боли, а у меня потемнело в глазах. Мужчина слегка хромал, но выглядел лучше нас всех вместе взятых, что не могло не радовать меня.

Не меньше недели ушло на то, чтобы пересечь Хэрэргат, сейчас полную мертвечины и призраков как никогда прежде, и ещё несколько дней мы добирались до Джосмаэла, прекрасного пограничного города, некогда освобождённого нами в бесчестной битве. После нескольких вылазок мы заняли один из небольших пустующих особняков на окраине, назначив это место нашей скромной ставкой командования. Ярость Павшего ушла во мглу, дожидаясь удобного момента, но я не терял бдительность и сохранял хладнокровие. Я собирался закончить эту партию за два месяца, я дожидался эндшпиля с ледяным восторгом и лёгким возбуждением. Я собирался перерезать глотку зверю.

Покуда мы плывем по воле рока,

Покуда главный не повержен враг,

Косые молнии грозы далёкой

Мерцаньем бритвы разрезают мрак.

Когда объято всё вокруг бедою,

И промедлению растёт цена,

То нам с тобою не найти покоя,

Покуда месть не свершена!

========== Властелин ничего ==========

Ещё не поздно настроить скрипку,

Взять верную ноту, исправить ошибку!

Не поздно зажечь солнце, новое небо и новые звёзды

Не поздно! Послушай! Я так не хочу быть один… в пустоте

Ещё не поздно решить проблему, взять мажорный аккорд, красивую тему

Не поздно жить без фальши, создать новый мир, лучше, чем раньше

Не поздно! Послушай! Я так не хочу быть один… властелин ничего.

– Мы просто обязаны начать с освобождения наших городов. Немедленно, без всех этих бессмысленных разговоров!

– А я говорю, нужно провести наступление на форпосты Тёмных. Повстанцы быстро поймут, что к чему. Они не маленькие дети и могут о себе позаботиться. Не учить же нам всех держать в руках ложку или собственные портки?!

– Среди них есть и дети! О чём вы вообще думаете? Мы не имеем права начинать открытую войну, пока они не окажутся в безопасности! Если мы выиграем ещё немного времени, можно настроить ещё один-два портала.

– Я возражаю против этой сумасбродной идеи. Прошлый портал до сих пор аукается всему братству кровавой, прошу прощения, блевотиной. Мы и так потеряли нескольких достойнейших магов.

– Соглашаюсь с Сайрусом. Мы не можем позволить себе поставить под угрозу наши лучшие боевые силы. Портал – слишком рискованная затея. Уже один сильно сотрясает пространство и ткань мира. Чересчур большое их количество может привести к ужасающим последствиям.

– Мы никогда не придём к соглашению таким образом. Требую перерыва. Все свободны. Я вас ещё созову. – Я провёл по лицу ладонями и со стоном поднялся из кресла, удаляясь от стола Совета.

За последнюю неделю мы переправили большую часть Советников в Джосмаэл. Сначала это казалось мне гениальной идеей, теперь же от их трескотни совершенно не было спасения, и голова моя начинала паршивенько раскалываться и гудеть, как паровоз. И всё это время мы пихались лбами, как стадо баранов в брачный период, пытаясь переорать друг друга и подобрать подходящую стратегию. Валенсио требовал освобождения мирных городов и жителей, не желая слушать о том, что подобное будет считаться актом агрессии и привлечёт внимание тех подслеповатых Тёмных, что ещё не заметили нашу подозрительную активность. А это в свою очередь означало, что мы бы оказались в оборонительной позиции, а, значит, проиграли войну. Наши силы были ограничены, ресурсы – подавно, и мне не хотелось думать о том, во сколько раз численность армии Тёмных превышает нашу. И никакие разглагольствования о том, что мы преследуем благую цель, не спасали здесь. Чёрт побери, не зря же благая цель так стремительно сматывается от нас? Разведчики сообщали, что вокруг Лар-Карвен роют оборонительные рвы, а Тёмные стекаются туда, как муравьи, облепляя собой стены и прилегающие территории. Майлур с пеной у рта требовал наступать на Тёмных и выбивать их из цитаделей, замков и крепостей, как-то не понимая, что у нас недостаточно сил, чтобы ими так разбрасываться. Мы отобьём несколько форпостов на берегу реки, да, возможно, мы получим стратегическое превосходство, но на этом всё и кончится. Нас зажмут с четырёх сторон и будут брать измором, и уже никакие чудеса нам не помогут. Слушать меня никто не хотел, а я в свою очередь предлагал снарядить отряд лазутчиков и отправиться в Лар-Карвен тихо пробивать дорогу к трусливому Императору. Дайте мне, наконец, Аэлирна, Лаирендила и шесть-семь ловких ребят, и мы собственноручно вырежем всех Тёмных по ту сторону реки!