- Я не хотела, простите меня, - проговорила занемевшими губами.
- Ничего, внучка, время оно раны затягивает, - погладив её по голове мозолистой рукой, промолвила старушка. - Вы тут собирайтесь, а я потихоньку пойду. Догоните, подберёте.
Какая-то мигом съёжившаяся и постаревшая, она перекинула через плечо сапоги, рюкзак, косу и побрела по тропинке.
- Васильевна! - догнал её Сашка. - Вещи отдайте, я занесу, как приедем.
Она отдала парню вещи и пошагала в сторону посёлка.
Ольга сидела притихшая. Было стыдно. Обидела ни за что ни про что старого человека.
- Ольга, - окликнул её дядя, - я давно хотел тебе сказать.
- Степан! Ты же обещал! - Надежда умоляюще смотрела на мужа.
- Да до каких же пор молчать! - грохнув кулаком по столу, вскочил с лавки Степан. - Выросла, а отца родного пьяницей посчитала. Ольга, твой отец - мой друг, Павел Иванович Никифоров, - погиб смертью храбрых, а Анна Васильевна, его мать, - твоя родная бабушка, - проговорил, словно отрубил, дядя.
- Неправда, - прошептала она пересохшими губами. - А как же папа?
- Не слушай его, Оленька, - кинулась к ней тётя.
- Правда, Оля, всё правда, потому и не пускала тебя сюда Татьяна, боялась, что ты всё узнаешь, - ни на кого не глядя, с горечью произнёс Степан.
Ольга растерянно переводила синие, как у бабушки, глаза с одного на другого.
- Вот и погостила племяшка, - устало вздохнув, промолвила Надя. - Что же я теперь Татьяне скажу?