Я с ужасом смотрела на то, как под головой несчастного расплывается темно-бордовая лужа. На площадь вновь вернулись звуки. Подъехала машина с милиционерами, появились врачи. Потом толпу стали теснить в сторону. Меня, тихо стоявшую около газетного киоска, никто не заметил. Откуда-то появилась тряпка, больше всего похожая на застиранное байковое одеяло, и кто-то накрыл тело с головой.
Вдруг шум снова стих. Из метро выволокли Нату. Девушка упиралась, но милиционеры ловко тащили ее вперед. Сзади шла тетка в форменной шинели, приговаривая:
– Она это, видела я, она, зашвырнула пистолет в урну и тикать!
Люди, разинув рты, смотрели на сине-бледную Нату, которая принялась кричать:
– С ума посходили! Отпустите меня! Офигели, да? У меня муж в милиции работает, сейчас позвоню, он приедет и вам покажет!
Внезапно мне стало нехорошо. Господи, что же теперь будет? Ната убила своего любовника, никаких сомнений насчет того, кто выстрелил в несчастного парнишку, у меня нет. Я хорошо видела, как Ната, в красной куртке и джинсовых сапожках, неслась к метро, пытаясь скрыться, в руке у нее был зажат револьвер.
Я сняла очки, бейсболку и беспомощно следила за происходящим.
– Отвалите, уроды, – пиналась девушка, – козлы!
Глаза убийцы заметались по толпе, и вдруг она, уставившись на меня, заорала:
– Лампа! Ты! Немедленно сообщи Володе, что меня арестовали.
Присутствующие мигом повернулись в мою сторону. Я хотела шмыгнуть за ларек, но ноги словно приросли к асфальту. Мгновенно около меня возник парень самой неприметной наружности и сухо-официальным голосом поинтересовался:
– Вы знаете эту женщину?
Передо мной явно был представитель правоохранительных органов.
– Да, – ответила я машинально, – она жена Володи Костина, вашего коллеги, майора милиции.
– Пройдемте. – Молодой человек указал в сторону машины с синими номерами.
Я покорно двинулась к ней, но, сделав пару шагов, внезапно обернулась. Менты впихивали Нату в другой автомобиль, она пыталась сопротивляться, но где ей, хрупкой и маленькой, тягаться с плечистыми мужиками. Довольно грубо ткнув задержанную в спину, сержанты засунули ее внутрь салона. Ната упала на сиденье, снаружи на пару секунд осталась нога в джинсовом сапожке на плоской подметке. Внезапно в моей голове зашевелилось нечто смутное, неосознанное. Что-то в этой ужасной ситуации было не так. Но что?
Глава 5
Надеюсь, вы понимаете, какая атмосфера воцарилась у нас дома? Клавдия слегла с сердечным приступом через час после того, как ей сообщили об аресте Наты. Вечером с подозрением на инфаркт ее отвезли в больницу. Юрий продолжал наливаться водкой, и для меня осталось загадкой, понял ли он, что случилось с его старшей дочерью. Магдалена тенью скользила по квартире и изо всех сил старалась угодить окружающим. Девочка убрала комнаты, начистила картошки, перегладила кучу белья, скопившуюся в шкафу за неделю, и все молчком, не поднимая глаз. Костин к нам не заходил, впрочем, его не было дома. Пару раз я звонила ему в дверь, но никто не спешил открывать, а мобильный Вовки монотонно талдычил: «Абонент отключен или находится вне зоны действия сети».
В среду вечером Вовка неожиданно появился на нашей кухне. Магдалена, стоявшая у плиты, быстро положила половник и мигом выскользнула за дверь. Девочке явно не хотелось встречаться с мужем сестры. Костин сел за стол и положил перед собой руки.
– Хочешь рагу из баранины? – осторожно спросила я. – Вкусно получилось, с картошкой. Давай, положу.
– Не надо, – буркнул Вовка, – дай чаю.
Получив дымящуюся кружку, он насыпал в нее сахару и, методично размешивая, неожиданно спросил:
– Ну-ка, что ты делала возле «Новокузнецкой»?
– Э-э, – замялась я, – ну так, по делам ходила.
– Каким?
– Ерунда.
– Говори.
– Может, не надо? – безнадежно сопротивлялась я.
– Колись, голубка, – хмуро сказал Костин, – все равно я уже знаю правду про Нату и Игоря.
– Это кто такой?
– Так звали ее любовника, – пояснил Володя, – Игорь Грачев, студент-медик.
– Надо же, – покачала я головой, – а я решила, что он работает на автобазе.
– Почему? – изогнул бровь Костин. – Какие основания были у тебя для такого умозаключения?
Я растерянно замолчала. Язык мой – враг мой. Эта пословица целиком и полностью оправдывается в моем случае. Ну зачем ляпнула сейчас про свои догадки? Вряд ли Вовке будет приятно узнать, что его только вышедшая из загса женушка убежала от свадебного стола, чтобы закрыться в «трансформаторной будке» с этим Игорем.
– Начинай, – приказал Костин, – да не вздумай врать, я всегда знаю, когда ты выкручиваешься!