Возможно, мои слова слишком резки и обидны для любой другой трезвой женщины, находящейся в своём уме, но Марусю они нисколько не оскорбили и не остановили.
— Я вам никогда этого не говорила, Михаил Захарович, но от вас всегда очень вкусно пахнет. Даже запах сигарет не портит вашего особого запаха.
— Ты подкатываешь ко мне, что ли? — вскинул я изумленно брови. — Неплохая попытка, Маруся, но нет.
— Вам жалко дать мне свою футболку? — вцепилась в мои плечи Олеговна. — Буквально на часок. Я пропитаюсь вашим запахом и постараюсь сохранить его до встречи с Витей.
— Так тебе футболка моя нужна? — дошло до меня, наконец. С легкой улыбкой закатил глаза, кажется, радуясь тому, что смог избежать изнасилования училкой.
— Да! — закивала Олеговна быстро. — Всего на часок. Я верну ее. Честно-честно.
— Не вернешь сама — стяну силой. И не заблюй, — закинул руки за голову и за ворот стянул с себя футболку. — Держи.
Футболка в моей вытянутой руке оказалась невостребованной. Олеговна зависла на моем торсе и с каждым, разглядываемым ею сантиметре моей кожи, её глаза становились всё шире и шире.
— Маруся, запах самца, — пощёлкал пальцами перед её лицом. — Бери, пока дают.
— Это у вас от чего? — спросила она, коснувшись подушечками пальцев старого уродливого шрама на мои ребрах справа.
Непроизвольно вздрогнул и слегка отпрянул.
— Это, Маруся, не твоё дело.
— А это? — коснулась она другого шрама значительно меньше с левой стороны живота.
— А это пуля, Маруся.
— В вас стреляли? — вскинула она на меня испуганный взгляд. В серых глаза внезапно образовались озёра слёз.
Твою-то мать! Опять сейчас реветь будет…
— Нет. Я просто упал на пулю.
— Больно было? — спросила Олеговна, кончиком указательного пальца, очерчивая края шрама.
— Щекотно, — отнял ее руку от своего торса и вложил в ладонь футболку. — Надевай, пока не передумал.
— Мне только на часок, — напомнила она зачем-то.
И, вместо того, чтобы уйти в свою комнату или еще куда-нибудь, чтобы спрятаться и переодеться, Маруся повернулась ко мне спиной, положила футболку на спинку дивана и сняла с себя халат, оставшись абсолютно голой.
Глядя несколько секунд на ее проступающие через тонкую светлую кожу позвонки, ждал, что она одумается, взвизгнет как поросенок и умчится в комнату, но этого не произошло. Кажется, она настолько была в угаре от действия алкоголя, что даже не сообразила, что осталась без одежды в квартире с, по сути, посторонним и неизвестным ей мужчиной.
Ветка сакуры, блин, — тощая, пьяная и совершенно без башки.
Пришлось отвернуться самому, пока Маруся искала вход в мою футболку.
Снова наполнил себе стакан водой. В этот раз до половины — пить особо не хотелось, как, впрочем, и пялиться на недокормленную Марусю.
Машинально открыл холодильник и проверил его содержимое. Холодильник наполнен богаче, чем мой. А еще говорят, что у учителей зарплата маленькая. Только почему при таком многообразии и обилии продуктов, она тощая как её безголовый Кондратий? Булимия, наверное. В унитаз она выворачивалась отменно.
— Мм, как вкусно пахнет! — протянула блаженная за моей спиной. — Витя точно с ума сойдёт.
Слегка повернул голову, чтобы краем глаза разглядеть, оделась ли она.
К счастью, моя футболка закрыла ей всё почти до коленей.
— Угу, — повел я бровью и захлопнул холодильник. — Особенно, когда узнает, что под этой футболкой ты без трусов.
— Вы подглядывали?! — выпучила Маруся возмущенно глаза. — Как вам не стыдно?! Вы же взрослый человек!
— Это не я тут перед тобой светанул тощей копилкой. Так что засунь свои возмущения обратно туда, откуда они вылетели.
— Вы всё видели, да? — значительно успокоилась Маруся и, будто бы, постыдилась даже.
— Я не смотрел.
— Я вам не нравлюсь, да? Совсем?
Не диалог, а пляски на минном поле.
— Скажем так, Маруся, ты не в моем вкусе. Я предпочитаю женщин попышнее, помясистей, а ты… — бегло оглядел ее с босых ног до головы с влажными после душа волосами. — … Не моё. У меня большие руки, и если я захочу взять тебя за сиську, то у меня может сработать рефлекс сцарапывания прыщей. Вряд ли ты это оценишь.
— Вы сцарапываете у себя прыщи? — брезгливо поморщилась Маруся, кажется, вообще, не поняв, что я ей только что сказал. Потому что, если бы поняла, то точно обиделась. — Фу! А знаете, что я еще не люблю в мужчинах?
— Страшно представить, — бросил я равнодушно. Посмотрел на наручные часы, чтобы засечь час, после которого мне можно будет сдернуть с нее свою футболку и уехать домой.