— На глазах у всех?
— Тебе нужно особое уединение и аромасвечи, чтобы натянуть комбез поверх одежды.
— Нет.
Неуклюже, Маруся старательно пыталась попасть ногами в комбез. Безуспешно.
— Дай сюда, — забрал у нее камуфляж и присел у ее ног. Пришлось вспомнить, как мелкому Тёмке надевал когда-то колготы в садик. — Ногу.
Маруся положила ладони на мои плечи и покорно впрыгнула в комбез. Застегнув его, я проверил все резинки, чтобы у нее ничего нигде не сползло и не поехало.
— А если я кого-нибудь убью этой штукой? — в страхе шептала Маруся, указывая на пневмат с шариками краски.
— Я буду очень удивлен, если ты кого-нибудь этим убьёшь. Хотя, это же ты. Так что всё может быть. На всякий случай, не целься никому в голову.
— А если в меня попадут, что делать?
— Смотря куда. Но в тебя можно даже не попадать. Тебя и без единого выстрела легко нейтрализовать.
— Как?
Подошёл к Марусе очень близко, вынудив вскинуть подбородок, чтобы продолжать в легком волнении смотреть мне в глаза. Слегка склонил голову к ее лицу, губам и шумно выдохнул ей в очки, которые мгновенно запотели.
— Вот так, — рассмеялся я, глядя на обескураженную девушку, которой тоже было смешно, но вместе с тем ей хотелось еще и повозмущаться.
— Так нечестно!
— Поэтому снимай очки и надевай маску.
— Разве это маска? Это же целый шлем!
Пока Маруся рассуждала о размерах, я натянул на ее голову маску и зафиксировал ремень так, чтобы она не слетала. Девушка покорно поддавалась и следовала всему, что я ей говорил. Умиляло, что она всё время пыталась держаться рядом со мной, даже тогда, когда мы разошлись по позициям.
— Ты чего здесь? — обернулся я, увидев, что Маруся сидит рядом со мной в засаде, обнимая пневмат.
— Вы же сказали, что нужно спрятаться. Я с вами. Мы же в одном лагере. В красном, — показала она красную повязку на своей руке. — Я тоже буду стрелять в синих. Это же по правилам?
— По правилам. Только дуло от моей и своей башки убери подальше, — кончиком пальцев убрал её пушку в сторону. — А-то шмальнёшь в нас и каюк игре. Будем трупами прикидываться, пока все играют. А мы должны победить. Любой ценой. Поняла?
— Поняла! — воинственного кивнула Маруся, тряхнув белым помпоном на шапке.
— Может, всё же, наденешь мои перчатки? В варежках-то неудобно стрелять.
— У вас руки замёрзнут. Я приноровлюсь, не переживайте.
— Ну смотри.
— Погнали! — крикнул полкан из своего укрытия.
Снег под ногами команд перестал скрипеть. Все притаились и умолкли, ожидая, кто первый начнет игру, показавшись из своей засады.
— Сиди, Маруся, смирно. Дыши через раз.
— Угу.
— Держись моей задницы.
— Ага.
Моей ягодицы через ткань экипировки и джинсов неуверенно что-то коснулось.
Резко обернулся и увидел, как смотрящая во все глаза по сторонам Маруся-филин, обнимала одной рукой свою пушку, а другой держала меня за ягодицу.
Хотел было уточнить, что «держаться моей задницы» — это значит, держаться сзади и не высовываться, пока я не скажу, но Маруся так ответственно подошла к делу, что, если хочет держаться за мою задницу в прямом смысле слова, то пусть держится.
— Маруся, — хохотнул я, качнув головой, и аккуратно выглянул из-за укрытия, примерно прикидывая, кто где сидит.
— Пушку приготовь, — шепнул я Марусе, всё ещё держащей меня за зад. — Сейчас пойдём туда. Скорее всего, придется стрелять.
— Поняла, — лихо качнулся помпон на макушке.
— Раз, два… Пошли!
Пригнувшись, с Марусиной рукой уже на своей спине, вышел из укрытия и перебежал за желтую бочку.
За спиной послышались выстрелы и крик — Маруся шмаляла, не глядя, по жене одного из моих сослуживцев, которой приспичило так невовремя выбраться из укрытия. И попадала ведь! Не всеми выстрелами, но всё же.
Правда, пришлось эту воинственную амазонку выдернуть за шкирку и залечь с ней за бочкой, так как нас заметили другие.
— Я попала? — кричала Маруся, совершенно забыв или наплевав на то, что в укрытии мы должны быть максимально тихими.
— Попала-попала. Только тише будь. И в следующий раз стреляй молча и незаметно.
— Но всё правильно?
— Правильно, — улыбнулся я, увидев ее широко распахнутые горящие детским восторгом глаза за толщей стекла маски. — Ты молодец. Но в следующий раз будь тише воды. Поняла?
— Поняла! Это… Михаил Захарович, — навалилась она на меня, снова обняв пневмат. — … Это… у меня даже слов нет, чтобы описать, как это круто. У меня внутри аж всё кипит.