— Думаешь, у каждой училки в столе по пневмату? — разливал полковник по рюмкам алкоголь. — Камаз, выпей с нами. После такого знакомства с твоей можно и накатить. Всё равно же останетесь с Мариной с ночевкой в домике. Для всех же арендовали.
С ночевкой в домике?!
Перевела испуганный взгляд на Михаила Захаровича. Я не подписывалась ни на какие ночевки, ни в каком домике.
— Мы без ночевки, — озвучил Михаил Захарович мои настойчивые мысли, отчего я выдохнула с облегчением. — Я обещал Тёмке сегодня вечером каток. Так что нам скоро выезжать.
— Как ты, кстати, с Тёмкой нормально ладишь? — вдруг обратилась ко мне «Анка».
Пришлось умолчать, что ее вопрос достаточно бестактен. И почему я должна выделять именно Тёму?
— Как и со всеми детьми, — ответил я обтекаемо. — Просто не нужно забывать, что любой ребенок — это тоже личность, который хочет быть или казаться взрослым, но еще не знает как. А задача взрослых: ненавязчиво, без давления, задать правильную траекторию взросления, — говорила я, смотря в глаза Михаила Захаровича.
— Звучит как тост. Или лекция, — поднял рюмку мужчина. Александр, кажется. — За это надо выпить, короче.
Когда начало темнеть, а все собравшиеся стали гораздо веселее и громче, чем в начале столь нестандартного для меня корпоратива, Михаил Захарович решил, что нам пора ехать. Я была совершенно не против. Компания собралась отличная, и я бы с радостью посидела еще, но пока чувствовала некоторое напряжение, не зная, насколько именно могу расслабиться в компании людей, которых вижу впервые в жизни.
— Моё почтение, Марина Олеговна, — кланялся мне у машины уже очень пьяный Александр.
— До свидания, — улыбалась я ему, буквально проскальзывая в машину, чтобы избежать тесного контакта я нетрезвым мужчиной.
— Камаз… Во! — показал Александр большой палец Михаилу Захаровичу.
— Пиздуй, пока не переехал, — строго, как начальник, урезонил его мужчина и сел за руль. Укоризненно посмотрел мне в глаза, затем ниже. — Пристегнешься? Или пойдёшь продолжишь? — указал он взглядом на покачивающегося коллегу, идущего обратно к беседке.
— Ой, — спохватилась я и пристегнулась сама. Как пай-девочка сложила руки на коленях, выпрямила спину и приготовилась ехать. — Всё. Я готова.
Михаил Захарович молча завел машину, пристегнулся сам и, посигналив коллегам, тронулся с места.
— Спасибо вам, Михаил Захарович, что взяли меня с собой, — решила я выразить мужчине благодарность, так как в тишине с ним сидеть стало невыносимо тяжело. — Сегодня был отличный день. Я никогда не чувствовала себя так… много! — руками показала большую сферу, в которой могли бы поместиться все мои эмоции от неловкости и страха до эйфории и уюта.
— На здоровье, — с лёгкой улыбкой ответил мужчина, следя за дорогой.
— Ой, и скажите, сколько я вам должна? Вы же, наверное, и за меня тоже скинулись. И на бензин туда-обратно потратились. Скажите, сколько? Я вам переведу.
— Маруся, — позвал меня мужчина настойчиво, при этом, не глядя в мою сторону.
— Что, Михаил Захарович?
— Иди нафиг, Маруся, с такими вопросами.
— Но…
— Иди.
Обиженно надула губы, но не стала ничего отвечать. Не хочет говорить, сколько, тогда я сама ему переведу ту сумму, которую посчитаю нужной. Только попозже. Вечером. Чтобы он не нависал над моей душой своим грозным видом.
В кармане куртки телефон издал короткую вибрацию. Писала Юля:
«Девчонки, никто моих перчаток не видел? Дорогие, ска!»
«Они у меня. Ты на полке в прихожей их оставила» — напечатала я в ответ.
«Ништяк! Как раз мимо еду. Заскочу на пять сек?»
«Я сейчас не дома. Михаил Захарович взял меня на свой корпоратив, пострелять»
«*Ушла дрочить на классного мужика*» — прислала тут же Лена табличку с надписью.
Покрывшись румянцем, я закрыла чат, боясь, что «таинственные залупки» снова вызовут некоторые вопросы у Михаила Захаровича, который бегло глянул на меня и телефон в моих руках.
Вместо переписки, пожалуй, лучше займусь терпением — очень сильно хотелось в туалет. Количество выпитого за сегодня вишневого сока оказалось критичным. Я чувствовала себя банкой, налитой до краев, от которой потеряли крышку.
Поэтому скрестив ноги, и подперев рукой подбородок, стала смотреть на дорогу и мечтать о том, под каким из кустов под лучами закатного зимнего солнца мне было бы удобно пописать.
— Ты ссать хочешь?
В мои мысли и мечты бестактно ворвался голос Михаила Захаровича.