Когда молодые люди поклонились епископам, Камбер приветливо улыбнулся им и удивился, почему они и Джебедия ожидали снаружи, но потом сообразил: вероятно, Йорам и Эвайн ждут, станет ли он обсуждать ошеломляющее открытие Риса при юношах, не входящих в Совет. Но у Камбера на этот счет не было никаких сомнений. Он приятельски потрепал Джебедия по плечу и об руку с Джеффрэем вошел в комнату Совета.
По обе стороны от входа горели факелы, Делая красную медь дверей кровавой, кованый узор отбрасывал резные тени. Когда двери отворялись, рельефные фигуры на них, казалось, оживали, и тени плыли по стенам, Эвайн и Йорам были внутри, они стояли около своих кресел на западе и юге возле восьмиугольного стола. Здесь же был и Грегори, он расхаживал у северо-восточной стены и с выражением живейшего интереса разглядывал деревянную панель, инкрустированную слоновой костью. Такие же панели, изображающие сцены из деринийских легенд, покрывали еще три из восьми стен в этом зале. Всю северную стену занимали огромные, до потолка двери, а три другие были простого черного камня-даже за семь лет работы оформление не удалось завершить. Восьмиугольник стен венчал купол, отделанный аметистом.
Услышав шаги, Грегори поднял глаза и поспешил обнять старшего из вошедших.
— Алистер! — он отступил на шаг, чтобы хорошенько разглядеть Камбера. — Мне говорили, что ты приезжал проведать меня во время болезни, но я ничего не помню. Должно быть, ты после этого решил, что я никудышный хозяин!
— Насколько я помню, ты был не в состоянии принять никого, кроме разве что ангела смерти, если бы не Рис, — сухо ответил Камбер. — Эвайн ничего не рассказывала тебе о том дне?
— Еще нет, отец Алистер, — ответила она, делая перед ним обычный реверанс. — Хотя я думаю, что сегодня он должен узнать это. Когда я оставила Риса, он отправился проведать принцев, но как только он вернется, Совет, по-моему, должен услышать его историю. Я пригласила Джесса, Дэвина и Энселя присоединиться. Не возражаете? Их суждения могут подсказать новые идеи.
— Возражений нет, — одобрил Камбер. — Джеффрэй?
— У меня тоже, — откликнулся архиепископ.
— Значит, решено, — сказал Камбер, занимая место на севере, между Эвайн и троном святого Камбера, Джеффрэй сел по другую сторону пустого кресла. — Грегори, пригласи их, пожалуйста.
Когда Джебедия и трое молодых людей вошли, Джеб расположился прямо напротив Камбера, Йорам указал племянникам на стулья по обе стороны от себя, а Джесс уселся на стул между отцом и Эвайн. Камбер тепло улыбнулся ему и внукам.
— Добро пожаловать, господа, — сказал он, обращаясь ко всем. — Джесс, я знаю, ты нынче не ложился. А как наши молодые МакРори? Пока ждем Риса, расскажите, что творится у вас в провинции.
Дэвин, сидевший справа от Йорама, улыбнулся своей знаменитой улыбкой, засияли не только зубы, а все прекрасное лицо с юношеским пушком над губой. Хотя он знал Камбера только как Алистера Каллена, и он, и его брат были близки с епископом.
— А мы надеялись, что это вы расскажете нам о новостях, сэр, — ответил Дэвин, — Ходит много слухов, и только малая их часть-правда.
— В такие времена всегда много слухов, — загадочно сказал Камбер. — Думаю, вы слышали?
Энсель, как две капли воды похожий на старшего брата, значительно кивнул.
— Сегодня днем я получил письмо от Дафидда Лесли, сэр. Дафидд сообщил, что король умер прошлой ночью и что сегодня Регентский совет собирался на свое первое заседание. Это в самом деле так?
— Именно так, — со злостью сказал Джеффрэй, все взгляды обратились к нему. — Мердок нашел способ убрать и Алистера из регентов.
— Нет.
Это было убийственной новостью для троих молодых людей и Грегори, который даже перестал ходить и, пошатываясь, подошел к своему месту.
— Да. Они выбрали герцога Сайхира на его место, пока его заменяет сын. Потом они выгнали из королевского Совета всех дерини, которых смогли. Остался я один.
Йорам фыркнул.
— Если найдут повод, они и от вас избавятся. Тем временем Дэвин вновь обрел дар речи.
— Как… как им удалось выгнать епископа Алистера?
— Таинственный документ, подписанный королем, — ответил Джеффрэй, почти выпевая полные сарказма слова. — О да, там была подпись Синила, — добавил он, видя, как в Дэвине растет возмущение, — и необходимые печати свидетелей. К несчастью, подлинность неоспорима. Подделку мы смогли бы оспорить.
— А кто свидетели? — спросил Джесс.
— Орисс и Уот. Вероятно, они оба знали о содержании документа не больше короля, — ответил Джеффрэй. — Это просто ужасно. Алистера выгнали, и на его место регента назначен Сайхир, Алистера выгнали, и на его место канцлера назначен Таммарон. А маршалом вместо Джебедия стал Эван. Они не обошли вниманием и Торквилла, и епископа Кая, а меня оставили только потому, что не придумали способ от меня избавиться. Архиепископа Валоретского, дерини он или нет, оставили, по крайней мере пока. — Он вздохнул. — И все это правда, а не слухи. Я был там.
После его слов в комнате воцарилась мертвая тишина, которая была нарушена Рисом, появившимся в распахнутых дверях.
Заседание возобновилось. Рассказ Джеффрэя позволил сразу перейти к обсуждению наиболее острых проблем. Они говорили о юном Элрое, ставшем теперь королем, о его слабом здоровье и о том, что он не"может оправиться после кончины отца. Прежде чем прийти сюда, Рису пришлось дать ему успокоительное и уложить в постель. Они говорили о регентах, и каждый высказал свое мнение, так что перспектива грядущих опасностей и бед предстала достаточно ясно.
Затем Совет перешел к обсуждению положения с бандами дерини. Собственно говоря, именно по двум последним вопросам было созвано заседание. А рассказ Камбера о встрече с шайкой, которая напала на Манфреда МакИнниса, вывел разговор на причины поездки в Эбор и на случившееся там.
Во-первых, было высказано два взгляда-Риса и Камбера-на происшедшее, во-вторых, предстояла демонстрация опыта на Грегори, который был настроен почти враждебно и никак не хотел верить в открытие Риса.
— Просто не могу понять как можно отнять у кого-нибудь его могущество,. — бурчал Грегори, не в силах избавиться от чувства обиды. — Если даже поверить, что вы рылись в моем мозгу-ты, Рис, Йорам и Алистер, — все равно ничего подобного не случалось с тех пор, как я был ребенком.
— Если бы не пришлось выбирать между жизнью и смертью, я бы никогда…-начал было Рис.
— О, я знаю это, — нетерпеливо прервал его Грегори, — И я не зол на тебя за это. Иначе меня бы не было здесь. Просто… черт бы все это побрал, Рис! У меня нет той прекрасной выучки Ордена святого Гавриила, что у тебя, или дисциплины Йорама и Алистера, воспитанных в Ордене святого Михаила, и все же моими учителями были несколько замечательных мужчин… и женщин, — добавил он, кивнув на Эвайн. — Я готов поклясться всем, чем угодно, что смог бы обнаружить такие провалы в памяти. Это меня раздражает!
—Я с тобой полностью согласен, — произнес Рис спокойно. — Если тебе от этого станет немного лучше, я думаю, что частично причиной твоей амнезии стала травма головы. Потеря памяти и ориентировки во времени, вызванная несчастным случаем, — обычное дело. Кто-то в конце концов вспомнит, а кто-то и нет. Если добавить к этому, что тебя пришлось успокаивать…-Он пожал плечами. — Единственное, что меня все еще удивляет, так это то, как легко удалось забрать и восстановить твои способности. Пришлось затратить много энергии (ни одно магическое действие не обходится без этого), но не больше, чем на любую другую манипуляцию Целителя. Жаль, что отца Торстейна больше нет с нами. Хотелось бы, чтобы другой Целитель смог увидеть это и сравнить ощущения.
Поглаживая золотую пластинку, вделанную в крышку стола, Джеффрэй задумчиво качал головой.