То-то у его и гулидиеновой семьи настроение поднялось, как увидели на командире кирасу. Поняли — из головы дурь вымело. Точно как сказал брат. Сам, кстати, не посчитал постыдным бегать, спину врагу показывать — пока — на учении. Собственно, если конным лучникам отойти — не позор, почему копейщикам нельзя?
Чего не знал принц Рис — брат в это самое время умным себя не считает. Зато радуется, что младшенький чему-то научился, ибо, похоже, скоро ему придётся стать королём Диведа. Что поделать, если старшего понесло в первый ряд копейщиков! Как восторженно кричала армия, когда король слез с коня и укрепил монаршей особой боевой порядок! Оно и понятно. Воины превого ряда перестали считать себя жертвами. Поскольку искренне полагали, что король пребывает в здравом уме и на верную смерть не пойдёт. А риск — куда без него на войне? И раз становится в пеший строй — значит, ни удрать, бросив армию, ни оставить на растерзание именно первую шеренгу у него в мыслях нет. Ещё, конечно, грела душу возможность отличиться на глазах верховной власти, а то и спасти короля. Отчасти этим и объяснялось едва не эпическое геройствование иных удальцов. Сам король никаких подвигов силы и ловкости не совершал — прикрывался щитом, слегка шевелил упёртым в землю копьём, не позволяя перерубить древко, да иногда подавал голос, чтоб заглушить возможные слухи о гибели. Пока — преждевременные.
Прекращение обстрела саксов разом воодушевило — многие решили, что трусливые бритты бежали — и обеспокоило. Кое-кто догадывался, что не всё так просто. Отреагировали и те, и другие одинаково: усилили напор. Само собой, особенно отчаянно бросались на короля, тут их разреженный строй стал плотным. А попадали в зубы четверым — по числу сторон света и пятин Диведа — телохратителям, стоящим рядом и сзади. Гулидиену тоже довелось разок сделать меткий выпад в горло врагу, щит которого оказался пригвождён стрелой к соседнему. Один из телохранителей одобрительно крикнул, мол «король завалил вепря». Для него, по должности, правитель мыслился чем-то мягким, малобоеспособным и нуждающимся в охране. Потому скромное, по общим меркам, достижение и заслужило громкую похвалу. В строю подхватили — воины смотрели на врагов перед собой, не по сторонам, и решили, что правитель наконец-то совершил подвиг, и достал некоего совершенно исключительного сакса, вождя или героя.
Оставалось только гадать, кого запишут на его счёт в легендах. Оно и хорошо. Король Диведа, и без малого — Британии, не может погибнуть просто так. А жить… Это зависит скорее от Дэффида и его чувства сообразного. Впрочем, у хозяина заезжего дома и отца сиды чутьё должно быть ого-го! Но до чего тоскливо — ждать… Наконец-то принцепс решил, что лучники достаточно обустроились на повозках, и занялся копейщиками.
— Третий ряд — назад!
Сзади сразу стало свободнее. Пусть за его телохранителями запас и был — для проформы, не могут такие воины быстро полечь, — а в бою третья линия почти не помогала, но в затылок ощутимо дохнуло холодом. Второй ряд сейчас отойдёт — за спинами первого. А первому придётся показать тыл врагу. И сколько их выживет, беглецов?
В этот момент его выдернули из строя — мощным рывком сзади. Лакуну в стою заполнил собой один из телохранителей.
— Без тебя войско побежит, — объяснил, не оборачиваясь, — а без меня — обойдётся…
— Второй ряд — назад! — крикнул Дэффид, и король повернулся и побежал к повозкам — и собственному знамени, отошедшему с третьим рядом. Для того, чтобы развернуться, упереть копьё в землю и прикрыться щитом. Рядом с единственным телохранителем. У которого неплохие шансы вскоре оказаться последним. И только теперь заметил — Дэффид ап Ллиувеллин всё так же неторопливо прохаживается между линиями. Даже не потрудился отойти в интервалы, оставленные для воинов третьего ряда — которые успеют добежать до своего строя раньше саксов.
— Пе-ервый… — начал команду принцепс.
И вот тут — рухнуло. Саксы пробили дорогу сквозь тонкую линию, которую больше некому было пополнить. Хлынули, как река через прохудившуюся дамбу — не остановить. Но — хотя бы смягчить удар? Саксы рванулись вперёд толпой. Двумя толпами.
Маленькое войско Глентуи, впитав в свои порядки остатки ирландцев, стоит, как утёс на стремнине, и медленно, шаг за шагом подается назад. И саксам приходится тормозить, разворачиваться к нему, чтобы не получить копьём или билом в спину.