— А ну-ка освободите этих невинных, да поживей!
Работорговцы решили, что наглец, видно, не в своем уме и в лучшем случае заслуживает хорошенькой порции свинца в живот.
— Да кто ты такой, чтобы тут распоряжаться? Откуда ты только взялся? — проревел огромного роста мулат со шрамом на роже.
— Я враг работорговли, — спокойно и уверенно ответил Камелефата. — И я отвечаю за то, что происходит в моей стране. — Голос молодого человека звучал сурово. — Я веду борьбу за свободу не только своего племени, но и всех угнетенных. Вообще-то я уже давно мог бы всех вас перестрелять, но в людей я стреляю только тогда, когда меня к этому вынуждают обстоятельства.
Вожак работорговцев был изумлен этими словами до крайности. Интересно, как этот нахал рассчитывал перестрелять тридцать вооруженных людей в одиночку? Оскалившись, вожак приказал:
— Схватить его!
Огромная плоская сабля сверкнула в руках Камелефаты, и он воскликнул:
— За свободу!
И тут же в ночи зазвучали голоса рогов, отдаваясь эхом в лесу. Роем пчел взвились стрелы. Работорговцы оказались окруженными воинами ашуку, которые в мгновение ока спустились с ближайших деревьев. Камелефата еще раз показал, что прекрасно умеет руководить боем. Воодушевленные жаждой мести, ашуку в один миг внесли полный беспорядок в ряды противника, не ожидавшего нападения. Но силы — одиннадцать против тридцати — были, конечно, неравные, и Камелефата понял, что если не применить хитрость, то перевес легко может оказаться на стороне противника. Тогда, продолжая вести бой, он стал понемногу приближаться к рабам. Ему удалось быстро отомкнуть первые кандалы, и, рискуя собственной головой, он принялся освобождать рабов, которые тоже прекрасно понимали, что от исхода битвы зависит и их жизнь, и, сбросив оковы, присоединялись к отважным ашуку. Вместе они решительно сокрушили сопротивляющихся «помбейрос», которым осталось лишь удирать в джунгли подобно трусливым зайцам.
Во время сражения погибло двадцать два работорговца, из них семнадцать были кайя. Отравленные стрелы ашуку не пощадили их.
Работорговцы не успели даже как следует использовать свои ружья и сумели ранить лишь пятерых ашуку и четверых пленников.
И вот в ночное небо взлетел клич радости, облегчения и надежды. Камелефата блестяще выиграл свой первый бой в великой войне с работорговлей, войне без пощады, войне за свободу его братьев.
8. Ночные танцы
Борьба против работорговли не мешала Камелефате и его друзьям порой и развлекаться, как в старые добрые времена.
Иногда вечерами при свете луны на деревенской площади устанавливали большие тамтамы, а потом юноши и девушки устраивали танцы. Девушки появлялись наряженные в яркие набедренные повязки-пани, на спине и на груди — перекрещивающиеся нитки бус из раковин каури, на запястьях — браслеты из слоновой кости. Танцевали девушки с трогательной грациозностью кошечек. Юноши, напротив, были одеты очень скромно — в одни лишь коротенькие набедренные повязки. Их главным украшением были обнаженные мускулистые торсы.
Барабаны гремели, и молодежь танцевала до упаду. Аплодисменты, смех и крики слышались со всех сторон. В этом веселье как-то забывались и опасности, и беспощадные сражения в джунглях с работорговцами. Все были счастливы.
И лишь один юноша не поддавался всеобщему веселью — Камелефата. Он никогда не танцевал. Сидел вместе со стариками и с удовольствием наблюдал, как танцуют другие. Похоже вела себя и Ситье, к которой уже привыкли в деревне с тех пор, как она там появилась. Камелефата очень к ней привязался, а схожесть характеров еще более способствовала сближению молодых людей.
Вскоре у молодого вождя ашуку появилось множество новых друзей. Более слабые племена, жившие по соседству, видели в нем защитника. Их вожди всячески поддерживали Камелефату и предоставляли ему любую посильную помощь.
Таким образом, малочисленные племена постепенно объединились с ашуку, создав довольно обширный союз, во главе которого стал Камелефата. Он согласился на это вовсе не из честолюбия и уж тем более не из желания расширить свои владения — нет, цель его была вполне конкретна и вызвана необходимостью: Камелефата мечтал уничтожить всех работорговцев до одного.
Но если у молодого вождя ашуку теперь и было множество друзей, то и врагов у него тоже хватало. Племена, предавшие интересы африканцев и вступившие в подлый сговор с белыми работорговцами, наживались на этом и, естественно, ненавидели Камелефату, опасаясь его влияния на соседей.