Камелефата

В тяжелом молчании слушала толпа этот рассказ. Лишь у женщин порой прорывались рыдания, да плакали дети. Печаль мужчин была столь велика, что им, казалось, больше не хочется жить. Старик продолжал:

— После гибели старого Вождя главой племени ашуку становишься ты. Отомсти за смерть своих близких и защити оставшихся в живых — даже если это будет стоить тебе жизни!

Камелефата не произнес ни слова. Взгляд его был рассеянным, лицо оставалось безучастным. Потом, словно очнувшись, он вернулся к отчему порогу и над телами родителей произнес свою клятву:

— Отец мой и мать моя, я отомщу за вас, или не знать мне больше покоя. Вы были смелыми, мужественными людьми, я постараюсь быть таким же. Отец, благодарю тебя за все, что ты дал мне, особенно — за то великое имя, которым ты меня назвал. Я сделаю все, чтобы быть достойным этого имени.

Потом Камелефата вновь вышел к людям, ожидавшим его, и приказал похоронить мертвых со всеми подобающими почестями.

Похороны в племени ашуку несложны, если речь идет о человеке простом. Но когда хоронят великого вождя — дело совсем другое.

Похоронами ведает каста кузнецов[10]. Прежде всего они выкапывают в земле очень глубокую яму, потом строят под землей целую галерею. Там они расстилают новые циновки, ставят большой калебас с водой, раскладывают дорогие набедренные повязки, украшенные вышивкой, и бусы из раковин каури. Все это пригодится покойному, когда он окажется в мире ином.

…Старый Вождь, тщательно вымытый, обвешанный лучшими украшениями и одетый в самые богатые одежды, был завернут в саван и готов к проводам в последний путь. Тело несли четыре кузнеца, наряженные в широкие белые бубу, спадающие красивыми складками. За ними шел Камелефата в воинском облачении. Далее в четко соблюдаемом порядке следовали печальные старики с обритыми по случаю траура головами, до блеска натертыми маслом, за ними — воины в коротких набедренных повязках и полностью вооруженные, словно на битву с врагом, следом за воинами — все остальные жители деревни. Мужчины, женщины, дети, здоровые и больные, глухие, слепые и немые — все пришли, чтобы в последний раз проститься с тем, кто был отцом племени в течение целых тридцати лет.

Похоронная процессия двинулась по многочисленным извилистым улочкам селения, чтобы покойный еще раз повидал родные и любимые места.

Гриоты[11] пели погребальные гимны и славили покойного.

Но вот процессия достигла места захоронения. Кузнецы и Камелефата, который обязательно сам должен был хоронить отца[12], уложили тело Вождя на циновку, расстеленную в подземной галерее. Потом они поднялись на поверхность и закопали вход в гробницу. Остальных погибших похоронили тут же, неподалеку от могилы оплакиваемого всеми Вождя. И до полуночи тишину джунглей тревожили печальные раскаты тамтамов.

5. Битва с работорговцами

Судьба нанесла Камелефате жестокий удар. Теперь эта судьба будет следовать за ним по пятам, будет стремиться во что бы то ни стало подчинить его себе.

В ночь после похорон Камелефата не сомкнул глаз. Он думал о том, как покарать тех, кто коварно напал на его племя, как отомстить за дорогих сердцу погибших.

Едва забрезжил серый прохладный рассвет, он велел своим землякам собраться на центральной площади. Пришли все.

Камелефата впервые обращался к своему народу как вождь. Множество печальных глаз неотступно следили за ним, словно он был для людей последней надеждой.

Камелефата хотел послушать тех, кто был в деревне, когда разыгралась трагедия.

— Люди из племени ашуку не падают духом при первых же ударах судьбы, — заговорил молодой вождь, — но чтобы должным образом отомстить врагам, мы прежде должны узнать, кто же напал на нас. Рассказывайте, братья мои.

Он внимательно посмотрел в лицо каждого. Вперед медленно вышел слепой старик, одетый в лохмотья и с палкой в руках.

— Дан видеть не может, — заговорил он, — но этот недостаток лишь придал силы прочим его чувствам. Деревню разгромили люди из племени ка́йя.

Камелефата так и подпрыгнул. Кайя принадлежали к кочевникам, немногочисленным на побережье. Очень воинственные, они первыми взялись помогать белым работорговцам, первыми заключили с ними сделку. Камелефате никогда и в голову не приходило, что кайя могут отважиться забраться так глубоко в джунгли, где жили ашуку.

— Ты уверен, что это кайя? — спросил молодой вождь, стараясь не выдать охватившего его волнения.

10

…каста кузнецов — профессиональная каста, к которой, хотя у мусульман она и считается одной из низших, в Африке, особенно Западной, относятся с большим уважением, полагая, что кузнецы обладают особой мудростью и колдовскими чарами. Согласно западноафриканским мифологическим представлениям, именно кузнецы были первыми людьми на Земле, получившими от бога-громовника власть над огнем и металлом.

11

Гриоты — народные сказители, историки (гриоты-архивисты), певцы, музыканты и артисты, составляющие так называемую профессиональную касту, которая находится на довольно низкой ступени социальной иерархии. Гриоты — хранители устной исторической и фольклорной традиции в Западной и Тропической Африке, что связано, в частности, с тем, что языки населяющих эти регионы народов до последнего времени не имели письменности. Воспитание и образование гриотов-историков, хранящих в голове целый архив сведений, осуществляется по строго определенному канону. Каждый знатный двор обычно имел своего гриота, который жил и кормился при дворе своего господина, а часто и воспитывал его детей. При королевском дворе могло быть несколько гриотов, из которых один мог выделиться, выполняя, например, функцию советника короля. Гриотам, не имеющим покровителя, часто приходилось осваивать еще какую-нибудь профессию, чтобы заработать на жизнь. Иногда гриоты объединяются в бродячие «театры», представления которых пользуются в народе большой популярностью. В настоящее время многие профессиональные театры Африки в своем искусстве стремятся подражать гриотам.

12

…сам должен был хоронить отца… — Это значит, что Камелефата был старшим или единственным сыном вождя, потому что эта почетная миссия возлагается именно на старшего сына.