— Оставьте меня! Уходите! — крикнула я, накрывая себя одеялом с головой. Неужели они не понимают? Я хочу побыть наедине с Брэнданом. Со всеми воспоминаниями, которые у меня остались. Но они продолжали отнимать у меня их по кусочкам, не в силах выполнить даже маленькую просьбу – оставить меня в покое.
Я почувствовала, как на кровать кто-то сел, и оторопела от такой наглости.
— Оставьте меня одну! — прикрикнула я, откидывая с себя одеяло. Я взялась за быльце кровати, чтобы сдержаться и не кинуть подушку в женщину, которая сидела напротив меня.
— Кенна… — голосом, полным скорби, прошептала женщина, сидевшая на моей кровати. На вид ей было лет пятьдесят — под глазами пролегли глубокие морщинки, а уголки губ слегка опущены вниз, как будто она все время расстроена и опечалена. В остальном у женщины мягкие черты лица и глаза цвета корицы, один в один похожие на мои.
— От куда все, черт возьми, знают мое имя, и почему все носятся вокруг меня?! Прошу, не утруждайте меня очередной сказкой, о моем королевском происхождении. Сыта по горло! – высказалась я, снова прячась под одеяло.
Господи, верни мне Брэндана.
— А ты все такая же капризная, как и в детстве… — с печальной нежностью произнесла женщина, заставляя меня поперхнуться. Кажется, после ее слов меня бросило в еще больший жар, чем прежде.
— Кто вы? — я выглянула из-под одеяла, смерив женщину уничтожающим взглядом. На ней было строгое платье темно-фиалкового цвета и дорогие украшения на запястьях и шее. Женщина напоминала мне Меридиану в будущем — такая же сдержанная и грациозная, несмотря на гамму эмоций, бушующих в карих глазах.
— Не так я себе представляла нашу встречу. — ее губы дрожали, и она постоянно поглаживала тыльные стороны своих рук, будто сильно нервничала. — Я твоя…
Ей не нужно было договаривать эту фразу — я все видела по ее глазам, по каждой морщинке на лице женщины, которая была пропитана чувством вины.
Мама.
— Заткнитесь! Не смейте! Не смейте, говорить мне это! Вы — не она! У меня нет родителей! Прошу…отпустите меня домой! — я закрыла лицо руками, понимая, что ферма уже перестала быть моим домом. Давно.
Мой дом там, где он.
— Они даже не дали мне с ним попрощаться…увидеть его в последний раз… — я подавила рыдания, почувствовав в горле колючий ком из всех своих сожалений.
— Милая, тебе нужна помощь. Ты много недель была подвержена насилию и пыткам, Гаспар сказал, они изменили тебя…
Я была в шоке от подобной новости. Я уже почти и забыла о том, что меня пытался изнасиловать Золотозубый. Вся прошлая жизнь была стерта, а плохие воспоминания забыты. Осталось только каждая секунда, которая была связана с Брэнданом. Боль, казалось, преумножила силу моей любви настолько, что она душила меня изнутри.
И я медленно умираю от недостатка кислорода. От недостатка Брэндана. Одна из самых мучительных смертей.
— Я не милая! — огрызнулась я, встав с постели. – И вы мне не мать! Возможно, вы подарили мне жизнь, но вы меня и бросили. И знаете…я очень благодарна вам за это. Правда, благодарна. У меня была прекрасная спокойная жизнь. Не в этом городе, который я увидела за стеклом автомобиля! Все что творится там…ужасно!
— Кенна, прошу тебя, дай мне все рассказать тебе.
— Рассказать, что?! Вы понимаете, что вы мне никто? Я не чувствую к вам ни единой эмоции, кроме раздражения.
Женщина смотрела на меня так, будто я избивала ее. Она едва сдерживала свои слезы — еще одна черта моего характера, которую я унаследовала от матери.
Все время сдерживаться. Но Брэндан выпустил всех моих демонов наружу и теперь я не собираюсь молчать.
— Я понимаю. Тебе больно…
— Мне больно, но не из-за вас! — сердце разрывалось от болезненной агонии, которая была заперта в моей груди. Господи, да что она может понять? Эта женщина отказалась от своего ребенка. Просто так, сплавила за ненадобностью. Насколько бесчеловечной нужно быть, чтобы сотворить такое?
— Кенна, у меня для тебя кое-что есть, — только сейчас я заметила шкатулку, которая лежала на моей кровати. Сделанная из красного дерева, украшенная маленькими драгоценными камушками, которые поблескивали в приглушенном свете.
— Уходите и забирайте свои подарки! — я указала женщине на дверь, будто она была служанкой, а не королевой Франции. Мне было все равно. Терять уже нечего — сутки назад я потеряла в-с-е.
— Ты была замечательной девочкой. Моей любимой дочкой, — печально пробормотала она, опуская взгляд. — Я не жду твоего прощения. Я не знаю, что с тобой произошло и почему ты настолько сломлена…