Мессалина опустилась на колени около окна и простонала:
— Что ты со мной сделал, юноша?.. Что сделал?..
— Пусть женщины поймут, что законы естества непреложны, только надо уметь ими пользоваться и любить в человеке прежде всего человека, а не мужчину или женщину… И пусть нас судят!..
— Да, — судят… — покорно — как во сне — повторила за ним Мессалина…
А за дверью прокравшаяся Кассандра с бессильной злобой ударяла себя в грудь и восклицала:
— Горе нам!.. Горе нам!.. Я всегда говорила, что появление Гермеса предвещает бедствия!.. О, я знаю женщин!.. Разве поднимется у них рука, чтобы предать их казни?.. И разве не захотят они сами подобного же счастья?.. О-о, горе, — царство женщин разрушилось!..
Владимир Тан-Богораз
Из романа
«ЗАВОЕВАНИЕ ВСЕЛЕННОЙ»
Тридцатый день. Все готово для взрыва. Туннель уходит далеко вглубь. Он ровный, круглый, совершенно прямой, и когда я гляжу в его глубину, мне кажется, что это жила земли, вскрытая и опорожненная.
Машина разобрана. Только высокий двигатель стоит в углу пещеры. Но его стальные части не шевелятся. Он похож на огромную птицу, которая дремлет, распустив усталые крылья. Техники устанавливают спускную батарею для мины. Они принесли черный цилиндр, обмотанный проволокой. Это проторадий, — Молний, как его называют в просторечии.
Цилиндр небольшой и невзрачный, вроде тех, какие я видел в театре падающими на спину стальным броненосцам. Но этот цилиндр, конечно, еще сильнее. Странно подумать, что такая маленькая черная коробка может разрушить огромную землю.
Относительно туннеля на другой стороне земли я не знаю ничего определенного, но, вероятно, его тоже вырыли. Алексей часто спускается в наш туннель один и остается там подолгу. Кажется, он переговаривается со своими заморскими товарищами каким-то неизвестным мне способом. Наверное, и там все готово. В решительную минуту они пропустят ток неслыханной силы, разбудят радиоактивность материи по линиям наименьшего сопротивления, расколют ею землю пополам, как колют кусок дерева, и отбросят обе половины в разные стороны.
Заговорщики собрались все вместе и обсуждают вопрос, когда выйти из шахты. Конечно, им не придется долго мешкать. В железном доме Союза Космистов все готово, чтобы принять их. Когда из одной земли станет две и обе они упрутся спина в спину, собираясь отпрыгнуть, горе тому, кто в эту минуту попадет в промежуток между этими спинами.
Мне все это кажется каким-то диким и неправдоподобным сном. Космисты собрались кругом своего вождя. Лицо Алексея играет диким весельем.
— Подожди, старушка, — говорит он, — мы тебе загоним в брюхо такую занозу, что ты треснешь.
Он обращается с этой жестокой фамильярностью к земле, которая его окружает со всех сторон своими недрами.
Неожиданно до нашего слуха доносится знакомый скрип бурава, грызущего камень.
Довольно он надоедал нам в эти дни и, наконец, замолк. Зачем же он опять скрежещет своим стальным зубом по твердой скале?
— Кто там долбит, — говорит Алексей с неудовольствием, — позовите его.
Нет, это не там, в глубине туннеля, это гораздо ближе, почти на одном уровне с нами, с левой стороны.
— Кто там роется? — говорит Марк, — или еще другие есть, соперники наши?
Слышен стук в стену, частый и дробный с перерывами, похожий на стук телеграфа. Все они, по-видимому, читают его, как буквы азбуки. А я не умею читать и тщетно стараюсь и даже глаза закрываю от напряжения. Тогда в уме моем что-то мелькает и всплывает, и смысл слов вдруг встает в моем сознании, как перевод с неизвестного языка. Их сто человек, а я один. Они заряжают мой ум электричеством своего понимания.
— Тук, — тук, тук! Кто вы?
Алексей берет молоточек и стучит встречный вопрос:
— А вы кто?
— Тук, тук, тук! Инженеры центральной комиссии!..
Это правительственные инженеры. Мы открыты.
— Тук, тук, тук! Кто вы такие?
Они нам ответили. Теперь наша очередь дать ответ. Алексей яростно ударяет молотком по камню.
— Мы Космисты! — дерзко и громко выстукивает он.
— Зачем вы здесь?
— А вам какое дело?
— Идите отсюда прочь.
— Мы не уйдем.
— Так мы сейчас вытащим вас силой.
Бурав опять начинает свое мерное, скрипучее пение.
— Стойте! — стучит Алексей. — У нас все готово. Если вы не остановитесь, мы сейчас взорвем всю землю.
Бурав останавливается.
— Тук, тук, тук! — стучит невидимый собеседник. — Подождите, мы сейчас снесемся с главной ученой комиссией.
Проходит час. Заговорщики не знают, что делать. Все готово для взрыва. Но ведь нас всех завалит.
Как выйти из шахты? Нас схватят снаружи. Странно, что они до сих пор еще не появляются в проходе. Надо поставить стражу.
Марк берет провода батареи и становится у подъема.
— Тук, тук, тук!
— Кто там?
— Я — Антей, президент главной ученой комиссии. А ты кто?
— Я — Алексей Скоропад, президент Союза Космистов.
— Я хочу поговорить с тобою. Мы пробьем стену.
— Не нужно, говори сквозь стену!
— Я хочу видеть твое лицо.
Бурав опять скрипит.
— Не смейте! — яростно стучит Алексей, — у нас Молний.
— Это безумие! — громко возражает Аргон, — пусть он придет.
— Я приду один, — стучит собеседник.
— У нас Молний, — угрожает Алексей, — мы взорвемся.
— Пусть придет, — повторяет Аргон, — чего вы боитесь? Он старик.
— Мы не боимся, — гордо заявляет Алексей. — Пусть он явится.
Бурав снова скрипит. Слышно даже, как щебень сыплется в желоба. Внезапно в стене пред нами является широкое круглое отверстие. В отверстии показывается рука с электрическим фонарем, потом человеческая голова.
Это — голова седого старика. У него белая борода и волосы белые, длинные, вьющиеся, как сияние. Лицо совершенно спокойное, холодное и светлое. Оно особенно поражает рядом с бурными пылающими лицами Космистов.
— Здравствуйте, дети, — говорит старик и даже улыбается.
Дети молчат. Потом кто-то из задних рядов отвечает:
— Здравствуй, дед Антей!
— Здравствуй, здравствуй! — раздаются еще голоса.
Дед Антей — великий ученый. Имя его — одно из самых уважаемых в стране. Космисты тоже его уважают. Он одним из первых стал обсуждать вопрос о возможности переселения на другие планеты с научной и технической точки зрения. Это было почти полвека тому назад. В последние годы им был произведен ряд интересных опытов воздействия на планеты при помощи сосредоточенных лучей проторадия.
— Что вы здесь делаете, дети? — спрашивает Антей спокойным тоном.
— Мы хотим расколоть землю пополам, — вызывающе говорит Алексей.
— Расколоть землю, чем? — переспрашивает Антей, как ни в чем не бывало.
— Проторадием. Я открыл новую радиацию. Вот вычисления.
Антей берет бумагу, просматривает колонки знаков, наскоро набросанных, и слегка хмурится.
— Положим, — соглашается он. — А зачем?
— Затем, чтобы улететь!
Алексей бессознательно поднимается на носках и передергивает плечами. Странный жест. Нервный, широкий, птичий какой-то, трепет полета бескрылого. Как у орла, заколдованного и превращенного в пантеру.
— Лететь, лететь! — повторяют другие Космисты. Эта неукротимая жажда полета, туда, в пространство, кажется, живет в крови, гнездится в мозгу этих бешеных юношей.
— Постойте! — старик машет рукой. — Я скажу: это несправедливо.
— Почему несправедливо? — задорно спрашивает Алексей.
— Вы забыли о нас. Мы не хотим лететь. И нас больше. Зачем вы хотите завладеть всей землей?
— А вы зачем завладели? — страстно спрашивает Алексей. — Вас больше. Да, к несчастью. Везде вы, некуда скрыться от вас. Пошлость ваша сытая, укороченное довольство. Мы спрятались под землю. Вы и тут нашли.