На небольшой железнодорожной станции, куда прибыли арестанты, царила страшная суматоха. Тут и там виднелись воронки от взрывов бомб. Однако железнодорожное полотно не было повреждено. А на путях, как прикорнувший на солнышке сказочный Змей-Горыныч, стоял паровоз с несколькими практически целыми вагонами. Платформа была оцеплена вооружёнными военными. Большинство вагонов пребывали в запечатанном состоянии. Но три последних всё ещё находились в стадии укомплектования. Один из них почти под завязку был заполнен людьми, в другой загружали какие-то ящики, а третий казался пустым.
Руководил процессом погрузки капитан НКВД; именно он определял степень ценности грузов и первоочерёдности их отправления.
Толпы народа, кто с узлами, кто с чемоданами, а кто и с малышами на руках пытались попасть в состав, отправляющийся на восток. Люди то группами, то поодиночке подходили к капитану, кто плача и причитая, кто крича, а кто и по-деловому объясняя необходимость своей эвакуации. Офицер принимал решения быстро и сразу же давал указания подчинённым по их выполнению.
– Товарищ капитан госбезопасности, разрешите обратиться? Сержант госбезопасности Ароськин, – отдавая честь, молодой службист вытянулся в струнку перед старшим по званию.
– Обращайтесь, – ответил капитан, оценивающе взглянув на коллегу.
– Группа заключённых в количестве 83 человек прибыла этапом на станцию для дальнейшего препровождения вглубь страны. В процессе этапирования погибло при налётах немецких самолётов и было расстреляно по законам военного времени за саботаж 46 заключённых. Убиты врагом также один сержант НКВД и двое военнослужащих, приставленных для охраны.
– Документы! – сухо произнёс капитан госбезопасности.
Ароськин сначала опешил, а секунду спустя принялся лихорадочно рыться в своей сумке. Найдя наконец необходимые бумаги, он протянул их капитану. Тот пробежался по содержимому и так же сухо отчеканил:
– Ваши документы!
Снова сконфузившись, сержант достал теперь уже из нагрудного кармана своё удостоверение. Старший по званию внимательно изучил корочку, взглянул на грязных, ободранных политических и уголовников, оглянулся по сторонам, не слышат ли его посторонние, а затем тихо спросил:
– Какие у Вас указания относительно заключённых?
– Приказано продвигаться по направлению к Гуляйполю любыми доступными средствами. Пытаться организовать отправку арестантов железнодорожным транспортом на юго-восток. По ходу следования выполнять распоряжения старших по званию сотрудников районных, городских или армейских отделов НКВД.
Капитан госбезопасности ещё раз оценивающе посмотрел на толпу измученных, израненных зеков, которые, воспользовавшись моментом, последовали примеру своих охранников и тоже сели на раскалённую землю. Некоторые не смогли удержаться и распластались на ней в надежде хоть таким образом немного восстановить заканчивающиеся силы либо прикорнуть.
– Вот что я тебе скажу, сержант, – проговорил организатор станционного движения, – поезд забит до отказа. Пустой вагон забронирован для заполнения по пути следования. Так что места в вагонах для твоих подопечных нет. Придётся вам и дальше идти пешком. И выступать нужно немедленно: немцы в двух местах прорвали нашу оборону и могут быть здесь в ближайшее время.
– Но у нас практически нет продовольствия, заканчиваются патроны. Добрая половина людей либо ранены при налётах, либо крайне измучены тяжёлой дорогой. Мы не спали уже больше суток! По дороге произошло несколько случаев, когда толпа выходила из-под контроля и мне с трудом удалось навести порядок.
– Отставить разговоры! – капитан резко повысил голос. – Немного патронов и продуктов я тебе дам, – он выдержал паузу, а затем перешёл на еле слышный рычащий бас. – Но допускать захват врагов народа немцами мы не можем – слишком лакомый материал для их диверсионных групп, – жёсткий взгляд представителя госбезопасности приобрёл какой-то ледяной оттенок. – Поэтому приказываю: не мешкая, вместе с моими людьми отобрать здоровых, способных продолжать пеший переход заключённых. А всех раненных и больных – расстрелять.
Ароськин на несколько секунд остолбенел. Затем на его лице отразилась растерянность.
– Ладно, я сам всё организую, – сказал капитан, видя нерешительность коллеги.– А вы, сержант госбезопасности, вместе с младшим сержантом Ивановым подойдите пока к предпоследнему вагону и получите 100 патронов и ящик печенья. – Он подозвал несколько своих людей и дал им распоряжения. Затем вручил взятые у сержанта документы на заключённых ефрейтору.