— Оставь мой рюкзак, молодой человек, не по твоей силе он, — сказал с усмешкой старичок.
— Не простой прохожий ты, — сказал Андрей, — прости, что понадеялся понапрасну на свою силушку.
— Ничего, не ты первый, не ты последний, — ответил старичок, — а спешишь-то куда?
— Свата вот иду навестить, давно не виделись, — ответил Андрей, — он вон в том доме живет.
— Негоже старому человеку неправду говорить, — укорил его прохожий, — выкладывай, что у тебя в жизни не так.
Пришлось Андрею рассказать всю правду. Выслушал его старичок, головой покачал.
— Можно тебе помочь, невелик труд, чтобы женщину урезонить. Только у меня условие при этом одно есть.
— И что это за условие? — спросил Андрей.
— А ты не перебивай старого человека. Условие мое простое. Ты отдаешь мне все плохие слова, которые ты любишь употреблять в дело и без дела. А ругаешься ты ими очень часто.
Андрей действительно любил матюгнуться и дома, и на работе. Его не раз попрекала за это жена, да и сват не одобрял его брань. Он и сам понимал, что привычка эта нехорошая, но отвыкнуть от нее как-то все не получалось.
— И это все? — удивился Андрей.
— Все, — подтвердил старичок, — если согласен, ругнись разок в мой рюкзак.
Он развязал свой рюкзак, Андрей нагнулся и произнес несколько нехороших слов в него.
— Достаточно, — остановил его старичок, — а то рюкзак совсем неподъемным станет, а я не молод уже, чтобы такие тяжести таскать.
Он завязал рюкзак, вскинул его на плечи и зашагал через мостик на другую сторону оврага.
— А как с моей-то бедой? — крикнул ему в след Андрей.
Но старичок словно растворился в конце мостика. Покачал Андрей головой, ухмыльнулся и побрел назад домой. Идет, а в голове мысли разные крутятся. С чего жена такая стала? Она стройная, красивая, одни волосы льняные чего стоят, да глаза голубые. Идешь на гулянку с ней, хоть палку с собой бери, чтобы кавалеров отгонять. Каждый норовит пригласить ее на танец или рядышком посидеть с ней. И каждый норовит за бочок ухватиться или прижаться к фигуре стройной. Вот ведь она какая. Но сглазил ее кто-то что ли, или заколдовал? И такие случаи, говорят, бывают.
Приходит он домой, заходит в коридор и едва не споткнулся о сапоги, которые, возможно, сам и бросил.
— И какая это…
А дальше произошло то, чего он никак не ожидал. Его язык прилип к небу, и он больше не смог вымолвить ни слова. Андрей даже опешил на какое-то время, забыв совсем про старика.
Из дома вышла жена. Она увидела мужа, встала перед ним, подбоченилась левой рукой, слегка прищурила свои глаза. Такую позу она принимала тогда, когда начинала бранить мужа.
— Сейчас начнет на всю улицу кричать, — подумал Андрей.
Когда он ушел из дома, она собралась помыть кадушки из подвала. Но они стояли наполненные до краев водой. С трудом опрокинула она одну кадушку. Но сделала это она так неловко, что и сама облилась, и кадушку едва не развалила. Только зашла домой, как услышала, что Андрей вернулся. Она сразу ринулась в коридор, чтобы отругать мужа за отлучку.
— Да как ты смог… — закричала она.
А дальше случилось то, чего она никак не ожидала. У нее пропал голос. Говорить она могла только шепотом. Его красавица Юлия стояла в дверях и испуганным взглядом смотрела на мужа.
— Что со мной? — спросила она шепотом.
— Откуда мне знать? — ответил он, — надорвала голосовые связки, я полагаю.
— Что же мне теперь делать? — шептала она.
— Успокойся и подожди немного, может, пройдет и так. Если не пройдет, придется тебя везти в больницу.
Она хотела возмутиться от такого заключения Андрея, но вовремя спохватилась и замолчала. А через час голос снова к ней вернулся. Но браниться в этот день она все же побаивалась. И только на следующий день, позабыв про этот случай, она вновь принялась бранить мужа. Но едва она произнесла несколько слов, как голос у нее вновь пропал.
— Что ты делаешь? — укорял ее муж, — так ты можешь совсем потерять свой голос, потерпи уж месяц, другой.
Жена смотрела на него сердито, но не возражала. Легко сказать, потерпи пару месяцев, а как их вытерпишь?
У Андрея тоже казусы случались какое-то время. Только он захочет ругнуться нехорошим словом, как язык, словно магнитом, притягивался к небу. Пришлось ему бросить эту нехорошую привычку и больше не ругаться матом. И как-то незаметно воцарился в их доме добрый мир. Все вопросы они решали без брани и упреков в адрес друг друга. И сразу Юлия еще больше похорошела. Да и как могло быть иначе, если на ее лице светилась легкая усмешка, которая всегда красит любую женщину. Более строгой она стала и в одежде. Не наденет она теперь невыглаженную кофточку и не пойдет в грязной обуви, даже если эта обувь используется только в собственном огороде.