Много попадалось неиспользованных пластин, без обработки. Неужели вырисовывается переход от мезолита к неолиту, генетическая связь?! Всё это вихрем, волнами, неупорядоченно проносится в разгорячённой голове. А находок по-прежнему много, целые серии. Наконец пришла подмога... “Обедать пора, Слав. Мы думали, ты уже и стенки присыпал у раскопа, а ты, оказывается, ещё с зачисткой ковыряешься. Пошли!”.
“Мужики, — кричу, — ранний неолит!! Керамика, как у вас!”. Сонное состояние с них мигом слетело, схватили лопаты, зыркнули в мои пакеты с находками, засопели и пошли скрести земельку. Довольные... Казалось бы, насмотрелись уже всего, наработались досыта, ан нет! Силён в человеке азарт, любопытство и что-то ещё... Закончили, принесли свой скарб в лагерь и оповестили о содеянном начальника. Тот, конечно, не поленился сбегать на раскоп и убедился, что его не разыгрывают. В душе его наступила гармония. А уж моя-то душа как пела: и в науку вклад внесли, и слово последнее за нами, суходольцами, осталось!
На следующий год торфяной раскоп составил уже вчетверо большую площадь и вместе с прежним дотянул до 800 кв. м. Чего в нём только не было! Прежде всего, в нём не было меня, проходившего воинскую службу. Не будучи очевидцем и выслушав сумбурные устные мемуары первопроходцев торфа, ограничусь частными, но достоверными примерами, почерпнутыми из публикаций и выуженными из Юрия Николаевича в последующие годы.
На контакте сапропеля и серого песка на глубине 1,80-1,95 м расчищен настил из коры площадью 6 кв. м, имеющий в своей основе жерди и сваи, затёсанные каменным топором. Здесь же найдены верши, лыжи, обломок весла. Обычные вещи, приспособления... Но они, вот эти именно, служили верой и правдой человеку четыре тысячи лет назад, а двести поколений спустя извлечены из, казалось бы, навсегда похоронившей их двухметровой болотной толщи.
В нижней части этой прослойки нашли ещё одну, неброскую на вид, но потрясающую по научной значимости вещь — обломок тигля с капельками выплавленной меди. Тигель — глиняный сосудик, в котором плавили металл перед разливкой в формы. Представители волосовской культуры на какой-то стадии своего развития познакомились с плавкой меди. По этой причине их культуру и относят к энеолиту, то есть медно-каменному веку. Сведения о наличии у волосовцев собственного медеплавильного производства чрезвычайно редки, наша находка уникальна. Тигель орнаментирован нарезками, образующими ёлочку. Ниже, в одном из льяловских горизонтов, встретился берёзовый туесок с резным ромбическим орнаментом и костяной амулет в виде змеи.
Глубина 2,40-2,55 м дала керамику, которая остаётся до сих пор предметом споров и разногласий. Юрий Николаевич счёл ее переходной от верхневолжской к ямочно-гребенчатой и по орнаменту, и по положению в культурном слое. Таким образом, он высказал предположение о генетической преемственности между этими культурами.
Д.А. Крайнов же развивает теорию независимого от верхневолжской происхождения культуры с ямочно-гребенчатой керамикой. Сначала эта мысль прозвучала в виде гипотезы, затем автор привёл обширную аргументацию стратиграфического, технологического и типологического характера. А в последние годы показал, что культура с ямочно-гребенчатой керамикой имеет не меньшую древность, чем верхневолжская, но сложилась на других территориях, в Заволжье, северо-восточнее нашего региона. К нам она проникла, по мысли Дмитрия Александровича, в конце существования верхневолжцев, смешавшись с ними и дав начало протоволосовской культурной общности.
Теория весьма стройная и многое, казалось бы, ставит на свои места в осмыслении смены культур. Но наука жива спорами, разными мнениями. Поэтому, кто бы ни был прав, думается, археология только выиграет от существования двух и более точек зрения по этому вопросу.
Смущает меня одно обстоятельство: у каждого из учёных получается уж очень чистая картина, и никаких сомнений в правильности своих выводов у них нет. А ведь в практической полевой работе не всё так гладко, как иногда потом на бумаге. Боюсь, что некоторые противоречия опущены каждым из спорщиков ради защиты своей концепции.
Аргументация Крайнова более солидна потому, что он оперирует материалами серии памятников Ярославско-Ивановского Поволжья, основа концепции Урбана — материалы Языкова и Спасских стоянок на Петровских озёрах.
Вопрос повис в воздухе. Для его разрешения нужны основательные раскопки Языковского торфяника с участием специалистов, не обременённых историей спора. Но полевая деятельность российских археологов нацелена сейчас, в основном, на охранные раскопки, на изучение тех объектов, которым грозит разрушение.