Были в той разведке у меня и удачи. В их числе открытие мезолитической стоянки Горбуново 1, самой верхней на Волге среди иеневских памятников. Она как бы фиксирует поворот иеневцев с Вазузы на Волгу, начало движения вниз по великой реке. Тесло с перехватом в подъёмном материале не оставляет сомнений в культурной принадлежности поселения. У деревни Юркино нашёл мощное дьяковское городище. В других маршрутах у моих коллег тоже были свои открытия.
Много попадалось военного наследия. Однажды наткнулись на лимонку. Саша Мирецкий заставил всех нас лечь, швырнул гранату в Волгу и сам упал ничком. Взрыва не последовало. Подняли головы, глядим, а она... плывёт. До сих пор не пойму, в чём секрет. Скорее всего, она так проржавела, что стала почти невесомой.
В один из рабочих дней при заброске в маршрут проезжали бывшую дворянскую усадьбу Борки (имение драматурга пушкинской поры Владислава Александровича Озерова). Барский дом на горе виден издалека. Остановились, осмотрели. Когда отъехали на порядочное расстояние, Палыч невозмутимо проинформировал девочек-студенток, что это имение поручика Ржевского и что именно оно является для нас наиболее надёжным обратным адресом. Назавтра утром сажусь я в кабину, и Палыч молча показывает мне один из конвертов, которые попросили бросить в ближайший почтовый ящик. На конверте обратный адрес: “Калининская обл., Зубцовский р-н, имение поручика Ржевского”. “Палыч, — говорю, — не пугай родителей и Министерство связи. Я понимаю, что студенток ты можешь убедить в чём угодно. А вот с Боней этот фокус не пройдёт”. — “Не пройдёт”, — эхом отозвался Палыч.
Самым напряжённым был последний день разведки, 13 августа. “Чёртова дюжина” едва не стала роковой для Палыча. У меня с Боней в тот день в рабочей программе было целых два маршрута: с утра снимаем планы трёх уже найденных стоянок на противоположном берегу Волги, а потом Палыч отвозит нас в другое место, переправляет на резиновой лодке, и мы проходим маршрут от деревни Матюково до Зубцова. Всё прошло гладко, по задуманному сценарию, с одной небольшой накладкой. Думаю, Боня продумал её заранее, хотя потом глядел честными глазами и ему почти поверили.
Палыч привёз нас на берег к Матюкову, спустили на воду надувную лодку, сели в неё втроём (Боня на вёслах, мы с Палычем пассажирами) и поплыли к левому берегу. Оставалось лишь высадиться и уйти в маршрут, а Палычу — отгрести обратно к машине и ждать всех в Зубцове, но...
К сожалению, зрителей и слушателей было всего двое: я и Боня. События развивались так. Боня стал осторожно причаливать к поросшему травой бережку высотой с полметра, обрывающемуся в омуточек. Палыч протянул свои длинные руки, перевесился, схватился не то за траву, не то за землю... Боне оставалось сделать только один гребок — и лодка ткнётся в берег. И он сделал этот гребок, но... в обратную сторону. Палыч повис над водой, как Бруклинский мост, а над деревней Матюково зазвучал русский устный, показывающий, что деревне не зря дали такое название. Думаю, что именно за счёт могучей силы слова Палыч и остался в надводном положении. Он вытянулся, как питон, грозя Боне адскими муками. Тот стал нудно торговаться, чувствуя временное преимущество, а я сполз на дно лодки, корчась от смеха. В конце концов Боня резко причалил, стрелой пронёсся мимо Палыча на берег и исчез в лесу. Палыч не сразу поверил в чудесное спасение. Осознав случившееся, рявкнул для порядка в направлении Бони нечто невразумительное и в несколько гребков пересёк Волгу. Что ни говори, а автомобиль гораздо надёжней любого водного транспорта!
В сентябре мы копали мастерскую Петрищево 11 и занимались экспериментами с луком, расщеплением кремня, вкладышевой техникой и так далее, а также снова побывали в Зубцовском районе. Маршруты выдались разъездными: мы фиксировали курганные группы по старым сведениям В.А. Плетнёва. Я сделал маленькое, даже очень маленькое, открытие, заслуживающее, однако, того, чтоб над ним серьёзно поразмыслить. У деревни Гостовня есть курганная группа, которую незадолго до нашего приезда самовольно копал любознательный учитель Ульяновской школы, оставшийся безнаказанным. Думаю, раз есть курганы, значит, неподалёку должно быть и средневековое поселение. Перешёл я овражек и на околице нашёл искомое. Но не только селище. Здесь же поднял с земли и прекрасный концевой скребок на правильной ножевидной пластине Старицкого кремня. Мезолитический, бутовский!