Может быть, в этой главе и маловато собственно археологии, но читатель уже убедился, что тверская земля богата древностями, поэтому расскажу только о самых крупных или неожиданных открытиях. Помимо работы в разведке происходит множество встреч: с новыми местами, с людьми, иногда со зверями. Мы вынуждены идти в такие дебри или болота, куда нормального человека ни калачом, ни рублём не заманишь. Эта обстановка постоянно создаёт ситуации выбора, принятия решения. К сожалению, решения, принимаемые начальником маршрута, бывают и бездарными. Тогда теряется время, устают и болеют люди, сбивается ритм, отношения становятся натянутыми.
Человек проверяется полем, экспедицией, как рентгеном. Редко кому приходится намекать, что лучше ему остаться дома. Как правило, своим умом до этого доходят. Но при провинциальной нашей нехватке кадров годами приходится работать с отдельными специалистами, которым доверяешь не полностью. А человеческие качества я ставлю выше любых навыков.
Августовская разведка 1979 года — одна из самых ярких на моей памяти. Во всех отношениях. По пути на озеро Вол- кото нам пришлось осмотреть несколько небольших озёр в бассейне Окчи, правого притока Западной Двины. По данным Я.В. Станкевич, здесь имелись курганы у деревни Короли. Да и в целом этот микрорайон выглядел перспективным.
Дело в том, что Двина течёт к югу от Андреаполя на протяжении нескольких десятков километров в каньонообразной долине; речные террасы, где могли бы быть удобные для поселения площадки, отсутствуют. Поскольку население отсюда никуда и никогда не уходило, логично предположить, что люди селились неподалёку от главной реки, на притоках и озёрах. Окча и озёра в её бассейне — Большое и Малое Мошно, Долгое и другие — именно такая поселенческая модель.
Четыре неолитические стоянки на озере Большое Мошно, семь поселений каменного века на коротенькой протоке из него в Окчу, пять стоянок на самой Окче на протяжении полутора километров... Здесь же хорошо сохранившаяся курганная группа конца 1 тыс. н. э., огромная новгородская сопка, селище. Только нет тех деревень, о которых писала тридцать лет назад Ядвига Вацлавовна: от Мошницы вообще не осталось следов, а от Королей — одна печка.
Не знали мы, прощаясь с этим милым местом, что основные-то курганные группы мы тогда не нашли. Наверстали упущенное лишь через два года. Просто эти курганы расположены нетипично: очень далеко от воды, на водораздельном плато. Нашёл их Палыч, сходив за грибами. Оповестил меня об открытии так: “Михалыч, дождик прошёл, курганы попёрли. Хочешь, покажу?”.
Но это потом, а пока путь лежал к истокам Волкоты. Лагерь наш стоял на обочине старого Торопецкого тракта, который ныне захирел, поскольку немного южнее параллельно ему идёт шоссе Москва — Рига. Какой дорогой ехать отсюда на озеро Волкото? Первый вариант: Речане — Торопец — Пожня — Наговье — Бологово — оз. Волкото. Второй: вверх по Двине на Андреаполь, а оттуда по знакомой дороге на Бобровец, Волок, оз. Волкото.
Второй вариант вроде бы покороче, да и дорога от Андреаполя знакома и качеством повыше. Нет уверенности только в стартовом отрезке вдоль Двины. Местные мужики чешут в затылке и говорят, уважительно глядя на Г АЗ-66: “На энтой везде пройдёте”. Такой ответ живо напоминает мне беседу мужиков насчёт коляски Чичикова в “Мёртвых душах”. И тоже берёт сомнение: докатится наше колесо до Андреаполя или нет?
Голосованием постановили: рискнём напрямую, на Андреаполь. Кружили мы по лесу, плутали, объезжая лесоповалы, газопровод, брошенные хутора. Всё видели, кроме людей. Вынырнули-таки на большак, явно межрайонный. В какую сторону ехать в Андреаполь, не ясно. Двинулись наугад и часа через полтора оказались... в Торопце. Палыч заправил машину, и мы помчались дальше.
Село Пожню, место поворота, мы пролетели, глазом не моргнув. Опомнились километров через пятнадцать, подъезжая к Плоскоши. Палыч упёрся (что с ним редко, но бывает): “Обратно не поеду! Михалыч, смотри в карту, ищи дорогу, поедем напрямик!”. И двинулись мы по такой сказочной дороге, что на ней можно вырастить не только водителей, но и космонавтов.
Гвоздём программы был мост через реку Серёжу. Река неглубокая, но берега отвесные, высотой метров десять. Мост у деревни Бончарово по причине ветхости стал почти подвесным. Палыч притормозил, мы вылезли, перешли пешком на другой берег. Мост, что называется, “играет”, а внизу, в ущелье, бурная река. Палыч говорит сынишке: “Серёга, река имени тебя”. Потом с ожесточением: “Обратно не поеду!”. Сел за руль и с ходу форсировал мост, который при этом потерял предпоследнюю опору. Мы обняли Палыча, он немножко пооттаял и говорит: “А вот теперь, Михалыч, обратно точно не поеду. Мост-то рухнул”.