— Пришибу, недоносок! — разбушевался Монро собираясь вступить в бой со следующим противником.
— Оставь ты их! — повисла у него на плечах Опри. Монро хотел взбрыкнуть, но где ж взбрыкнешь, коли на тебя навалилось с центнер пышных объемов и форм.
— Держись друг, — захохотал Де Гарже передавая Монро клавлен с выпивкой.
Раскрасневшийся капрал присосался к горлышку и в момент опорожнил посуду.
— За прекрасных сеньорит! — выпалил Монро и сошелся в поцелуе с необъятной Опри.
— А ты так можешь? — прошептала мне близко-близко Эви.
— И еще не так, — ущипнул я её за ягодицу.
На беду Торехо поднялся с пола. Поднялся с намерениями самыми недобрыми.
— Итта возьми солдатика, — попросила Ровза, оторвавшись от Маршалси.
Дамочка сидела практически с обнаженным верхом. Идальго осталось ослабить пару шагов шнуровки платья, что бы его наперсница предстала в неглиже.
Итта перехватила Торехо и с помощью Гленны уволокла побитого героя в угол на кровать. И пока одна расстегивала пуговицы на амуниции сержанта, другая в этой амуниции выворачивала карманы.
— Полюбуйся на барда, — тихо попросил меня Маршалси, отвлекаясь от подружки.
Бард выглядел белой вороной. Абсолютно трезвый, он дистанцировался от Молли на расстояния вытянутой руки и диспутировал с ней о платонической любви. Бедная девушка, не желая остаться без заработка, заигрывал с Амадеусом как могла. Поддернула подол юбки, кинула в него снятым с себя чулком, а вторым собиралась заарканить морально устойчивого типа.
— Наливай! — взревел Монро, вырвавшись на мгновение из лап Опри.
Вино хлестнуло по бокалам через край. Опустошив чару, Монро в сердцах швырнул малоемкую посуду в окно. Посыпались стекла.
— За солдат его императорского величества! — проорал он тост, хватаясь за следующий кубок.
Кто хотел, и кто смог выпили. Харт опрокинув в рот полпинты мадеры, упал лицом на стол. Из-под упившегося вояки потекла и зажурчала моча.
— Вот такая мы армия! — зло заметил Де Гарже. — Не пить, не еб…ть, не воевать!
— Поосторожней в словах, — потянулся за "кошкодером" Боэнс. — Если вы обосрались под Ла Саланой это не значит, что другие не дрались, а дрочили на передовой.
— Не тронь железо, — предупредил Маршалси задиру Боэнса.
— Не твое дело, капитан, — огрызнулся Боэнс, не выпуская шпагу из рук. — Пей, ешь и помалкивай. Твой орел стоит не дороже жестяного конька с деревенской крыши.
— Погоди, — Маршалси отсадил от себя Ровзу, истомленную и готовую уступить за половину от обычной оплаты. — Что ты сказал, сраный страж рубежей?
— Маршалси! Без излишеств, — попросил я капитана, помня насколько крут в драке мой приятель.
— Заткнись, князька, — мякнул из-под Опри Монро. Гетера придавила его к лавке всей мощью телес, так что он мог говорить с великим трудом.
Мне не хотелось вставать. Шаловливые ручки Эви подобрались к моему "гренадеру", а мои ладони в вожделении прилипали к шелковой коже её бедер.
— Пыхти, да не взахлеб, — предупредил я повторение дерзких выпадов в мой адрес.
— О! Ты князь, — благодарно прильнула ко мне дева. За обслуживание титулованной особы — дополнительный начет.
— И не только, — заверил я свою милку.
— Какие еще достоинства сокрыты в тебе? — попыталась расстегнуть на мне ремни Эвира, облегчая доступ к мужавшему "гренадеру".
Де Гарже вытащил шпагу и закрутил ей над головой, демонстрируя ловкость.
— Криворукий! — обозвал он Боэнса и первым же приемом выбил из рук врага оружие.
— Дерьмо! — выругался Боэнс и, нырнув собутыльнику под руку, двинул тому в челюсть.
Де Гарже плюхнулся на задницу. Из разбитой губы побежала струйка крови. Слабонервная Итта взвизгнула и закрыла лицо руками.
— Ты совершил ошибку, — предупредил Де Гарже подымаясь. Рука сунулась за голенище, и в руке оказался стилет.
— Пугай свою шалаву, — Боэнс взял со стола бутылку. Поувесистей и почти полную.
Маршалси выбрался из-за стола, нацелился отогнать Де Гарже и заняться Боэнсом.
Я покосился на Амадеуса. Парню могло достаться. В пьяных драках не бывает правых. Только участники.
Молли перешла к решительному штурму морально устойчивого клиента. Она буквально сбила барда на пол, уселась верхом и, щекоча ему лицо, длинными волосами пытаясь добиться согласия. Стойкость Амадеуса посрамила бы любого женоненавистника.
Монро вывернулся из-под Опри, и, оставив в её руках ворот рубахи и карман камзола, преградил путь идальго.