Спинболл удовлетворенно покивал. Потом он достал из рукава что-то длинное.
— Волшебная палочка? — спросил Род.
Но Спинболл поднес палочку к губам и заиграл. Приятная мелодия прозвучала в ночи, полетела к волку, поднимаясь и опадая в такт с музыкой камней. Спинболл отнял дудочку от губ и запел:
Волк сидел, склонив голову набок, разглядывая колдуна, который напоследок картинно поднес дудочку к губам, извлек легкую скользящую трель, потом убрал инструмент и поклонился волку. Выпрямился после поклона и наклонил голову точно так же, как и волк.
Огромный волк встал, протанцевал к колдуну и протянул тому лапу.
Спинболл с самым серьезным поклоном пожал гигантскую подушечку папы, посмотрел волку в глаза и кивнул. Волк вернул кивок, крутнулся на задних лапах и степенно удалился в лес, из которого недавно вышел.
Гвен наконец-то восстановила давным-давно сдерживаемое дыхание, а Род сказал только:
— Поразительно! Он правда понял то, что ты ему говорил?
— Не сомневайтесь, конечно! То, что невозможно передать в словах, я сказал мелодией! В конце концов, у танцующего волка музыка должна быть в сердце, знаете ли.
— Теперь знаю, — усмехнулся Род, а Гвен добавила:
— Ты уверен, что он больше не причинит вреда людям?
— Совершенно уверен, — твердо ответил Спинболл, — потому что музыка на короткое мгновение привела наши разумы в гармоническое соответствие. Но обещаю вам, что буду ежедневно в течение нескольких недель проверять его мысли, просто чтобы быть абсолютно уверенным.
— Благодарю тебя, — медленно проговорила Гвен. — Такая дружба с диким зверем превосходит все мои способности.
Спинболл даже покраснел от удовольствия, но отозвался:
— Ох, нет, миледи, вовсе нет! Я даже близко не подхожу к твоим способностям, если правдива хотя бы половина слухов о тебе. Ты гораздо более великая волшебница, чем я.
Это вызвало улыбку Гвен.
— Не говори так, добрый сэр. Я должна также поблагодарить твоего друга, который призвал тебя к нам в час нашей нужды.
— Кого, Хут? — Спинболл удивленно оглянулся. — Но она не позвала меня, видите ли, она меня сделала!
Хут гневно крикнула.
— Но это правда, Хут, и ты это знаешь! — решительно заявил Спинболл и повернулся, чтобы объяснить. — Она говорит, что это я ее сделал, однако, конечно же, мы все знаем, что это вздор. Да как мог такой рассеянный человек, как я, создать такую удивительную птицу, как Хут?
— Ху-у-у-у-у! — убежденно ответила гигантская сова.
— О, это глупо! — насмехался Спинболл. — И никогда не называй себя птичьими мозгами! Ты мой близкий друг, мой ближайший друг во всей вселенной, по крайней мере, в той ее части, где есть жизнь!
— Ху! — сказала сова и удовлетворенно замолкла.
— Это старый спор, — Спинболл снова повернулся к Роду и Гвен. — Она настаивает, что я сделал ее, а я утверждаю, что она сделала меня. Не думаю, чтобы мы когда-нибудь пришли к согласию. Впрочем, это единственное, в чем мы не соглашаемся.
— Удивительный выбор предмета для спора, — с улыбкой заключила Гвен, — если друзья вообще должны не соглашаться в чем-то.
— Конечно, должны, — негромко хмыкнул Род. — Время от времени они должны спорить. Иначе станешь слишком близок.
Это вызвало странные взгляды и со стороны колдуна, и со стороны жены, но тут большая сова громко и отчетливо сказала «Ху-у-у!» Судя по всему, версия Рода ее вполне удовлетворила.
Род поднял голову, уловив неожиданную смену в характере музыки.
— Знаешь, мне кажется, ты здорово воздействуешь на окружение.
— На что, на музыку камней? — Спинболл небрежно отмахнулся. — Это всегда делает Хут. Каждый раз как она здесь показывается, они меняют музыку. Само собой, мы не возражаем, вы понимаете. Когда все вокруг дружественно настроены.