— А значит, где упадет камень! — воскликнул Джеффри, глаза его горели.
— Старый метод обучения, — прошептал Род Гвен, — но работает.
Гвен раздраженно покачала головой.
— Он не хочет учить ничего, что не связано с войной.
Камень ударился в дерево, и резкий голос несмотря на расстояние совершенно отчетливо произнес:
— Ой!
Дети застыли, глядя друг на друга. Потом заговорили все одновременно.
— Ты сказал «Ой»?
— Нет, я только смотрел. А ты?
— Я не говорил «Ой!»
— Я тоже. А ты?
— Нет, потому что меня ничего не ударило.
— Дети! — строго сказала Гвен, и все сразу стихли и повернулись к ней. — А теперь: кто сказал «Ой»?
— Камень, — ответил Грегори.
— Это невозможно, — заверил их Фесс. — Камни не могут говорить. Они не живые.
— На Греймари, Фесс, все возможно, — напомнил ему Магнус.
В голосе робота проскользнула неуверенность:
— Ты подразумеваешь, что этот булыжник — поддельный камень?
— Нет, Фесс. Как ты нас учил, — напомнила Корделия, — мы ничего не подразумеваем. Ты сам это сказал.
— Должен согласиться с тобой, — признал Фесс. — Должно быть, это камень сказал «Ой».
Род поразился прогрессу Фесса.
— Когда-то у тебя и от меньшего случился бы приступ.
Дети обрадовано завопили и наперегонки бросились к камню.
— Назад, дети! — взмолился Фесс, но они уже подбегали к дереву. Фесс усилил громкость: — Назад! Мы должны предположить, что он опасен, потому ЧТО не знаем, что это такое.
Гвен нахмурилась.
— В этом нет необходимости, Фесс.
— Но это разумно, — вмешался Род, — и к тому же он отдал приказ.
Джеффри потянулся пальцем.
Гвен вздохнула и подтвердила приказ:
«Джеффри! Нет!»
Конечно, она сказала это телепатически, и, может быть, только поэтому мальчик отдернул палец и обиженно оглянулся.
— Он не может повредить мне, мама.
— Ты знаешь об этом не больше меня, — Фесс уже стоял за ним и крутил головой в поисках упавшей ветки. Нашел и взял в зубы. — Чем бы это ни было, моему телу оно способно причинить гораздо меньший ущерб, чем вашему, потому что я сделан из стали, а вы — из плоти. И так как, по-видимому, необходимо испытать этот камень, отойдите.
Дети сделали маленький шаг назад.
— Большой шаг, — приказал Фесс.
Дети вздохнули, но подчинились.
— Три, — приказал Фесс.
— Совсем не обязательно, — запыхтела Корделия, но все послушались и затаили дыхание, когда Фесс медленно двинулся вперед.
В наступившей тишине раздались слабые звуки музыки, мелодичные, но повторяющиеся ноты, словно тяжелый басовый ритм.
Магнус поднял голову и осмотрелся.
— Откуда идет этот звук?
— От камня, — ответил Фесс.
Все смотрели на камень, напрягая слух. Точно, это камень производил музыку.
— Какой странный камень, — выдохнул Грегори.
— Поэтому он и требует осторожного обращения, — Фесс очень мягко коснулся камня веткой.
Камень хихикнул.
— Он живой! — ахнул Грегори, широко раскрыв глаза.
Род и Гвен внимательно смотрели на камень.
— Что это такое? — спросила Гвен.
— По крайней мере, он не опасен, — выпрямился, успокоившись, Джеффри.
— Кажется, нет, — и весьма неохотно Фесс добавил: — Хорошо, дети. Можете коснуться его.
Выводок обрадовано загалдел, а Джеффри подошел, наклонился и коснулся камня пальцем. Тот захихикал и сказал: Перестань!
— Он говорит! — ахнули дети.
— Конечно, говорю, — ответил булыжник. — А вы разве не говорите?
— Ну… само собой, я говорю, — подтвердил Джеффри, — но я не камень.
— Конечно, нет, — заверил его камень. — Ты слишком мягкий.
— Как и ты, — Джеффри поднял камень и сжал. — Это мягкий камень!
Все удивленно смотрели. В тишине снова послышалась слабая бесконечная повторяющаяся мелодия с мощными басовыми аккордами.
— Корделия, — попросил Фесс, — пожалуйста, перестань кивать.
— Я не киваю, — отозвалась девочка.
Гвен нахмурилась.
— Нет, дочь, киваешь.
Корделия недоуменно повернулась к матери, но Фесс вмешался:
— Ты просто не сознаешь этого.
— Положи меня, — сказал камень. — Щекотно.
— Дай подержать, — Корделия протянула руку, и Джеффри отдал ей булыжник. Камень снова хихикнул. Корделия погладила его указательным пальцем, и хихиканье перешло в мурлыканье.
— Как замечательно! — девочка снова погладила камень. — Словно мох.