— Иногда очень лишних, — добавила Гвен.
— А что касается исследований, — пояснил Фесс, — то у вашего отца просто никогда не хватает времени для такого удовольствия.
— В этом году он нашел такое время, — заметила Корделия.
— Нашел, и это было большим облегчением, — сказал Род, потягиваясь. — Последние десять месяцев на Греймари царит мир. И когда ваша мать вежливо замечает, что я начинаю мешать ей в доме…
— О, я помню, как вы говорили, что папа уже давно не бывал в замке…
— Да, примерно, как в том случае. Поэтому я отправляюсь в космический корабль и приятно провожу время в лаборатории. Она маленькая, но очень вместительная…
— Неужели ты так никогда и не пустишь нас туда? — спросил Джеффри.
А Грегори ничего не сказал: он уже догадался о том, где помещается космический корабль, но еще боялся навещать его.
— Тебе там будет неинтересно, — заверил мальчика Фесс, пока Род искал достаточно тактичный ответ, — поскольку в лаборатории нет оружия. Лаборатория, однако, приспособлена для самых различных исследований, и ваш отец попытался вырастить молекулярный контур, который можно было бы использовать как псионный передатчик.
— Ну, ладно, полного успеха я не добился, — быстро признался Род, чтобы опередить критику. — Но все же как преобразователь кристалл приобрел некую ценность. Я бы поставил эксперимент на себе самом, если бы не… — он замолчал, покосившись на Фесса.
— Незачем скрывать от детей, — мягко сказала Гвен, — потому что они не проговорятся.
— Что-что? — озадаченно воскликнул Магнус. — У него есть свойства, о которых ты нам не говорил?
— Скорее не свойства, а побочные последствия, — вздохнув, ответил Род. — Он не только переключается с одной формы пси-энергии на другую, но может и обратить силу эспера против него самого.
— Ты хочешь сказать, что если я его надену и попробую мысленно поднять камень, то вместо камня подниму самого себя? — спросил Грегори, широко распахнув глаза.
— Мы и так можем поднимать себя, — фыркнул Джеффри.
— Я не могу, — вставила Корделия.
— Тебе и не захочется, — заверил ее Род. — Импульс мысли забирает энергию у окружающего и возвращается к тебе десятикратно усиленный.
Грегори внимательно смотрел на него.
— Ты говоришь, что моя собственная мысль вернется ко мне сильней, чем я ее посылал?
— Ого! Какое удивительное приспособление! — воскликнул Джеффри. — С его помощью я мог бы двигать горы, заставил бы дрожать стены!
— Конечно, — кисло заметил Род, — если бы можно было установить, какая энергия превращается в телекинез, и направить ее на стену. Но она ударит не по стене, а по тебе.
— Если бы ты попробовал пробить стену, Джеффри, — объяснил Фесс, — энергия обратилась бы против тебя и пробила бы тебя.
Джеффри остановился.
— Наверное, я действительно не нуждаюсь в этом, — медленно проговорил он.
— Только «наверное»? — в ужасе спросила Корделия, следя за братом краем глаза.
— Но дело еще хуже, — голос Фесса звучал ровно и однообразно. — Ты снова пошлешь десятикратно усиленную мысль, и она вернется к тебе в мозг, усиленная еще в десять раз…
— В сто раз сильнее? — ахнула Корделия.
— Совершенно верно. И этот сигнал снова улетит и усилится еще в десять раз.
— В тысячу раз! — Джеффри начал понимать весь ужас такого происшествия.
— Вот именно, Джеффри. Такой феномен можно назвать «петлей обратной связи". И если он вышел из-под контроля…
— Он сожжет мозг, — прошептал Магнус.
— Неминуемо, если ты почти мгновенно не прекратишь посылать мысль. К счастью, твой отец знает, что такое обратная связь, и прекратил эксперимент, как только почувствовал, что энергия его мысли возвращается к нему. Но даже и так у него сильно болела голова, и я двадцать четыре часа не сводил с него глаз, опасаясь повреждения мозга.
— Это было, когда он вовремя не вернулся домой! — воскликнул Джеффри.
— Неудивительно, что ты так расстроилась, — пожалела Корделия маму.
— Да, я была встревожена, — призналась Гвен, — хотя Фесс постарался успокоить меня.
— Я немедленно сообщил ей, что с Родом все в порядке, но он должен отдохнуть ночью в космическом корабле. Он подсоединил меня к системам корабля, как делает всегда, так что я мог через аппаратуру лазарета следить за его состоянием. Но он пришел в себя без всяких следов повреждения мозга.
— А он не пробовал использовать камень еще раз?
— Мне не нравится, как у тебя блестят глаза, Джеффри. Пожалуйста, оставь всякую мысль об использовании этого изобретения. Оно просто слишком мощно.