Однако ведьма еще издали заметила их и успела приготовиться, она пила силу из бури, собирала все, чем располагали эти больные души, потом взмахнула рукой и указала на них своим когтистым пальцем. Род и Гвен почти увидели удар мысли, который обрушился на них, зазвенел у них в головах.
На мгновение в глазах Рода все покраснело, и слышал он только рев. Род потряс головой и закричал, пытаясь снова расслышать звуки музыки и пения, потом увидел, что приспешники ведьмы разбегаются под ударами стальных копыт, однако вскоре, как и всегда, металлический конь, осажденный слишком большим количеством врагов, слишком многими криками и ударами, застыл в приступе бессознательности.
Но когда Род увидел, как упала Гвен, то больше не выдержал и взорвался гневом. Он опустился на колено, держа жену на руках, и весь гнев, который испытывал, все, что когда-либо сжигало его, направил в единый удар обжигающей ярости.
Ведьма пошатнулась и упала бы, но огромный запас ее зла все-таки отразил его мысленный удар. Она медленно распрямилась, стала даже казаться выше ростом, глаза ее превратились в две луны, полные разлагающей силы, они пролагали канал между ними.
И по этому каналу она пустила всю свою ярость, все ненависть к миру, который презирал ее. Все это нацелила она в Верховного Чародея.
Настал черед Гвен, она приподнялась, держась за плечи и грудь Рода, и протянула вперед амулет, как преграду между собой и ведьмой.
Глаза колдуньи выпучились, кожа натянулась; вся выпущенная ею ненависть вернулась к ней самой. Не было ни энергетического удара, ни взрыва, ни вспышки всепоглощающего огня, но ведьма неожиданно упала и застыла, закатив глаза.
Сквозь сознание Рода пронесся поток ее воспоминаний и мыслей, и чародей почувствовал приступ тошноты. Но вот ведьма исчезла, а вместе с нею пропал и гигантский кокон.
Род смутно сознавал, что неожиданно стихла и громкая музыка, ее сменил дикий отчаянный вопль. Но и он прекратился, и опять глаза в толпе зажглись злобным огнем, засверкали зубы в злых усмешках, снова зазвучала скрипучая музыка, снова появился ревущий вихрь.
— Она установила петлю обратной связи! — выкрикнул Род. — Выпустила на волю то, что не смогла контролировать, превратилась в простого проводника силы! Сила сожгла ее, но теперь она сама себя поддерживает, она продолжает действовать!
Приспешники колдуньи с диким воем набросились на Гвен и Рода.
Но в разумах супругов послышался возвышенный хор множества голосов, вспыхнул гнев, и Гвен широко развела руки Всего лишь в нескольких дюймах от них людской поток людей-отбросов замер и с воплем ужаса отшатнулся.
Гвен даже не заметила этого: она сосредоточилась на огромном коконе, сузила глаза.
— Супруг, не сила мозга объединяет сознания этих людей!
Род пристально взглянул на жену. Потом, взяв ее на руки, встал и шаг за шагом начал приближаться к алтарю.
— Что ты делаешь? — воскликнула Гвен.
— Если это не пси, значит, техника, — ответил Род, — а если техника, то есть и приборы управления.
Гвен посмотрела на него, потом закрыла глаза в поисках электронных путей.
— Алтарь, — выдохнула она. — В нем реактор, и есть кнопка его отключения.
Эманации зла, окружавшие алтарь, заставили Рода пошатнуться, он почувствовал головокружение и тошноту. И подумал, какие дела свершались здесь. Род цеплялся за Гвен, которая была не в лучшем состоянии, но вместе, поддерживая друг друга, они все-таки подошли к большому каменному блоку.
Ковен увидел это и застонал от ужаса, но был слишком ослаблен, чтобы что-то сделать. Некоторые поползли к алтарю, но очень медленно.
Род и Гвен брели в тени огромного кокона, здесь его рев заглушил пение хора. Это само по себе было достаточно страшно, но особенно страшно становилось, когда Род думал о том, что произойдет, когда вырвутся силы, сдерживаемые здесь.
«Если это конец, моя единственная, — подумал Род, — знай, что я люблю тебя».
Она едва не растаяла.
«А я тебя, любимый, — навсегда!»
И тут рука Гвен нашла кнопку и нажала.
Вселенная взорвалась во хлопке, который превосходил всякие возможности слуха. Рев заполнил мир, рев и поток света; Род и Гвен полетели в пустоту, по-прежнему крепко держась друг за друга, чтобы отогнать всепоглощающий страх.
Но вот мир успокоился и прояснился — вверху над ними. Род понял, что они ушли от всего, что их окружало раньше, но продолжают лететь вверх. Внизу на много миль расстилалась пустая равнина, и на ней копошились несколько муравьев — его дети и два монаха. И тут через Гвен Род почувствовал лихорадочный страх, надежду, гармонию и спокойствие пения и понял, что его дети живы и здоровы.