— Лёха, я тоже отойду на минуточку, — Прохор, наконец, отпустил мою ладонь. — Надо пару звонков сделать. И вернусь. — он тоже встал и вышел.
А меня кинулась обнимать Вика.
— Лёшка, мы тут все уже испереживались! Как же ты всех напугал! Леська после своих концертов ночью прилетает, мы с ней в соседней палате ночуем, а днём она обратно в аэропорт, и на Урал. Как ты себя чувствуешь?
— Лучше. — прошептал я.
И действительно, в члены начала возвращаться чувствительность, но при этом волной накатила слабость.
— Вот и хорошо, вот и славно… — Вика начала меня гладить по голове. — Слышал, что Владислав Михайлович сказал? Через пару дней будешь как новенький. Хочешь я тебе расскажу, как мы школьников освобождали?
— Да.
— Так вот…
Как только Вика закончила рассказ, вернулись Белобородов, Лебедев и доктор, который начал мне светить маленьким фонариком в глаза, просил следить за ручкой, которой водил из стороны в сторону. Дальше он выгнал всех присутствующих из палаты, мотивируя это тем, что мне необходимо время на отдохнуть и окончательно придти в себя. Сам же доктор, судя по звукам, выходить не стал, а устроился в уголке моей палаты.
Я же закрыл глаза, и принялся приводить своё тело в порядок. Первым делом занялся ногами — сначала команды по сокращению мышц ног находили лишь слабый отклик, но постепенно дело наладилось, и эта проклятая слабость чуть отступила. Дальше дошла очередь до ягодичных мышц, отозвавшихся уже быстрее, чем мышцы ног. Следом были мышцы рук, груди и пресса. Почувствовав, что всё тело разогрелось, решил сделать перерыв — слабость всё ещё ощущалась ещё достаточно сильно.
Думать ни о чём совершенно не хотелось, и я постепенно погрузился в состояние полудрёмы. Разбудил меня гул голосов в соседнем помещении, открылась дверь, и, открыв глаза, я заметил перед собой Императора, Императрицу, отца и дядьку Николая. Сзади них маячили Прохор с Владиславом Михайловичем. Доктор же резво принёс ещё один стул, и Императорская чета уселась рядом с моей кроватью.
— Ну, что, внучёк, заставил ты нас поволноваться! — улыбаясь, сказал царственный дед. — Как себя чувствуешь?
— Уже лучше. — прошептал я.
— Владислав Михайлович нам обещает, что ты в ближайшие дни уже бегать будешь. Но ты, Алексей, не спеши, полежи тут под надзором врачей, отдохни… А мы тебя навещать будем. Договорились?
— Да. — согласился я, тем более, в таком состоянии недалеко и убежишь.
— Вот, и хорошо. — кивнул Император.
Дальше он начал мне рассказывать про Совет Рода, прошедший в понедельник, и его итоги. Да… Объявление Рода Никпаев врагами это очень серьёзно. Но я в этом вопросе был полностью солидарен с Романовыми — другим неповадно будет.
— Тут ещё какая мысля появилась, Алексей… — продолжил дед. — Мы всё никак от Короля афганского извинений не дождёмся за действия его подданных, гордый он у нас сильно. Планируем на границе с Афганистаном пару-тройку диверсий устроить. Ты у нас, вроде как, лицо заинтересованное и даже где-то пострадавшее, так что можешь поприсутствовать в качестве наблюдателя. — я действительно заинтересовался. Заметив это, Император хмыкнул. — Дело не быстрое, планы разрабатываются, подбираются кандидатуры. Так что, не волнуйся, как раз успеешь выздороветь и форму набрать.
— Коля, какие диверсии? — вмешалась Императрица. — Ты посмотри на Алексея, он вон какой бледный! А ты опять про войнушку! Дмитрий Григорьевич, — она повернулась к доктору, — вам слово.
Тот заверил присутствующих, что моё состояние стабильно, рефлексы и нервы в норме, а перспективы самые радужные. Пока он мне прописывает постельный режим, а там видно будет. И вообще, доктор считал, что меня сегодня не стоит сильно напрягать. Мария Фёдоровна согласно кивнула, когда доктор закончил, и сказала мужу:
— Николай, пойдём. Алексею надо отдыхать. Там ведь ещё Миша Пожарский едет.
— Хорошо, дорогая. Алексей, мы пойдём. — Император встал. — Выздоравливай. Завтра навестим.
Они покинули палату, а на их места сели отец с дядькой.
— Ты как… вообще? — улыбнулся отец.
— Нормально. — мой ответ был стандартен.
— Ну и напугал ты нас с Прохором! — продолжил отец. — Мне же тебя до скорой на себе пришлось тащить. А знаешь, сколько мне всего от Михаила Николаевича пришлось выслушать? — он покривился. — И ответить было нечего. Так что, выздоровеешь, и без фанатизма к тренировкам приступишь под руководством Владислава Михайловича. — он глянул на Лебедева, который кивнул. — Пока уверенности в собственных силах не почувствуешь, никаких тебе захватов совместно с «волкодавами» и боевых действий.