— Прости, папка, так было надо… — И повернулся к Ивану. — Теперь твоя очередь.
Проделав с колдуном аналогичные мероприятия и убедившись, что нужный эффект достигнут, сказал:
— Остаешься следить за Прохором, если что — зови. А я пока пойду проверю, как там «Тайга» справляется с нашими поварами. — И повернулся к остальным колдунам. — Вы со мной.
На кухне все было в порядке — бойцы «Тайги» уже привели в чувство поваров, проведя с ними все необходимые реанимационные мероприятия. Еще раз глянув для очистки совести пострадавших, вернулся в большую гостиную, где застал хмурых Николая с Александром Романовых и заплаканную Алексию с обнимающим её Виталием Борисовичем Пафнутьевым. Если братья, увидев меня, только кивнули, то Алексия, вырвавшись из объятий приемного отца, подбежала ко мне, буквально бросилась на шею и разрыдалась в голос.
— Тихо, тихо, Лесенка, — зашептал я ей на ухо, гладя по голове, — сейчас уже ничего не поделаешь, раньше мне думать надо было…
Кое-как успокоив девушку и передав ее обратно под опеку Пафнутьеву, подошел к братьям.
— Леха, ты это… прими от нас с Колей соболезнования… — тяжело вздохнул Александр. — Зря вы нас с Прохором к родителям отправили, может, и не… — он замолчал.
— И чем бы вы помогли? — вздохнул я в ответ. — Еще и вас мне хоронить совсем не хочется…
Братья на это только промолчали, а к нам в это время подошел Михеев:
— Алексей, там генерал Орлов за воротами, с ним волкодавы. — И, как будто прочитав мои мысли, ротмистр пояснил: — Я взял на себя смелость и дал команду пропустить их через оцепление. Мне подумалось, что в сложившихся обстоятельствах так будет правильно.
— Вы абсолютно верно подумали, Владимир Иванович, — кивнул я. — Пусть проходят. И будьте так добры, оправьте кого-нибудь из бойцов на кухню, пусть водки с какой-нибудь легкой закуской принесут.
— Все сделаю, не переживай…
Вот и рядовые волкодавы сейчас придут… И как я им в глаза буду смотреть после всего произошедшего? Ведь…
В голове как будто что-то щелкнуло, и мне снова стало мучительно стыдно, но теперь уже за собственное недостойное памяти Виктории поведение!
Отставить ненависть к себе, Алексей! Вместе с самоуничижением!
Соберись!
Не раскисай, тряпка!
Не только ты и Печорские Вику потеряли! У многих горе!
Стисни зубы и терпи! Терпи и веди себя достойно!
И, сжав кулаки, выдохнул, выпрямил спину, вздернул подбородок повыше и, повернувшись к входной двери, прошептал:
— Господи, дай мне силы пройти через все это…
Буквально через пару минут в гостиную зашло подразделение «Волкодав» практически в полном составе, а генерал Орлов, раздав своим подчиненным какие-то распоряжения, направился ко мне и с виноватым видом пояснил:
— Алексей, бойцы сами попросили… я не смог отказать… Не возражаешь?
— Как можно, Иван Васильевич? — И выдавил из себя улыбку. — Сейчас водку принесут и мелочь на закусить. Что-то Смолова не видно…
— Дежурит Смолов, с ним еще трое. Надеюсь, ничего не случится, а то, чувствую, — генерал покосился на волкодавов, — подразделение до завтрашнего вечера будет в состоянии полной небоеготовности.
— Переговорите с Пафнутьевым, он вас, если что, своими бойцами выручит.
— Только в крайнем случае, — поморщился Орлов.
— Ну, смотрите сами, — пожал плечами я и заметил, что на меня поглядывает Решетова, но подойти не решается. И я даже догадывался, что именно беспокоит девушку. — Иван Васильевич, извините…
— Конечно-конечно…
— Екатерина, вы Прохора потеряли? — подошел я к Решетовой.
— Алексей Александрович, в первую очередь примите наши самые искренние сожаления! — она оглянулась на остальных волкодавих, стоящих за ней с рюмками водки в руках. — Виктория Львовна всегда останется… — Екатерина всхлипнула и отвернулась.
— Да, Виктория Львовна всегда будет с нами, — я усилием воли заставил себя смотреть прямо на девушек. — В наших сердцах… Давайте выпьем… — и подхватил со столика полную рюмку.
Опустошил, а после указал Решетовой на Михеева:
— Екатерина, к сожалению, Прохору тоже… слегка досталось, попросите Владимира Ивановича проводить вас до покоев моего воспитателя, он сейчас там.
— Спасибо, Алексей Александрович.
Минут через пять после того, как Решетова в сопровождении Михеева удалилась на второй этаж, в гостиную с улицы зашли около двух десятков валькирий, молча поклонились нам с Николаем и Александром, так же молча поздоровались с волкодавами и разобрали со столиков оставшиеся рюмки. Еще минут через пятнадцать появились царственные дед с бабкой, отец, дед Михаил с дядьками Григорием и Константином и генерал Нарышкин. От замерших по стойке «Смирно» волкодавов и валькирий хмурый император только отмахнулся: